Помимо всего прочего в монастыре есть сад, отданный в аренду за 300 рублей одному новгородскому купцу.
Но помимо недвижимости, которая в золоте, бриллиантах, мраморных столбах лежит далеко в одиночестве на берегу Ильменя, в монастыре есть и другое имущество. Благочестивая графиня Анна не остановилась лишь на украшении монастыря. Почему бы деньги не тратить, когда они имеются. Она положила в банк капитал, проценты с которого ежегодно поступали в Юрьев монастырь. Капитал не мог быть незначительным, т.к. ежегодно проценты его составляют 50 000 рублей. На эту сумму монастырь и содержится. Архимандрит получает в монастыре все бесплатно и к тому же еще 6000 рублей зарплату. Для чего ему, неженатому человеку, такая зарплата — этого не понять. К тому же на эти деньги нанимается 80 рабочих, которые ведут все хозяйство в монастыре, т.к. монахи освобождены от труда, дабы иметь больше времени на молитву, не думая о мирских заботах. Но это еще не все. Они тоже получают зарплату, старшие 25 руб. в месяц, молодые поменьше! И т.к. ко всему прочему они также в монастыре ни за что не платят, то неудивительно, что они умирают богатыми людьми. «Они наживают себе капитал», — говорят русские. Если еще учесть, что, согласно статистическим данным, государственные деятели и духовенство живут дольше всех, то можно догадаться, что у монахов Юрьева монастыря все готово к обогащению и к беззаботной жизни.
Плохо только то, что монахам приходится либо проедать, либо при жизни раздавать родственникам полученные деньги, т.к. после их смерти остающиеся деньги возвращаются монастырю. Потомства, о котором они могли бы заботиться, нет. Но, несмотря на это, они умирают, как уже было упомянуто, иногда очень богатыми. Несколько лет назад умер монах в годах и довольно высокого сана, у которого по приходе в монастырь не было никакого имущества, но, умирая, он оставил 30 тысяч рублей! После его смерти родственники пытались получить эти деньги, но из этого ничего не вышло.
Как видно, в этом монастыре неплохо живется. Несколько неприятным может показаться, что еда, которая, кстати, вкусна, всегда «постная». Мясо полностью запрещено монахам, хотя молоко им дозволяется.
По возрасту Юрьев монастырь довольно стар. Он был основан уже при великом князе Ярославе I. В монастыре похоронены знаменитые братья Орловы и их отец. Над могилой Алексея Орлова поставлена иконка Божией Матери, которая сопутствовала герою Чесмы, разбившему турецкий флот.
То, что русские — народ, который может забыть и печаль, и заботы мира сего, в этом убеждаешься уже в Финляндии, а именно, когда случается увидеть за городом сразу несколько русских. Покупают гармонь и водку, идут по деревне, пляшут «русского» и поют. Такое веселье в России можно увидеть, как только выйдешь на окраину города. В городе это, по-видимому, не дозволено. Но лучше всего это познаешь, если тебе случится пожить по соседству с кабаком, вероятность чего очень велика. Это, конечно, касается в основном низших слоев общества. Но и среди господ дело обстоит примерно так же. Когда ожидают гостей, пекут огромный пирог более аршина длиной и покупают пузатую бутыль прозрачной жидкости. Этого достаточно. Скоро веселье в полном разгаре, песни и пляски продолжаются до утра.
Конечно же, русские поют и на трезвую голову, наверно, даже больше, чем другие. Портные, живущие в этом же доме, распевают весь день. Их более десятка. Сидят, скрестив ноги, на большом столе и напевают в такт песни: один всегда поет начальную строфу, а остальные хором подхватывают. Теноры напевают мелодию, басы подпевают, — обычай, который русские переняли, наверно, из церковного песнопения. Иногда пение сопровождается насвистыванием и вскрикиванием, доходящим до фальцета. Песни эти чаще всего — разные нехитрые частушки. Но когда собираются господа, то сначала поют романсы и играют, а порой, когда воодушевятся, поют хором: «Эй, славяне, еще зазвучит наша песня свободы…» и прочее. Песней заканчиваются в России все важные торжества. Мне случалось весной присутствовать в гимназии на празднике, посвященном окончанию учебного года. Когда все было закончено, свидетельства выданы закончившим учебу гимназистам, зачитаны правила и наказы, как ученикам должно летом жить и т.д., — повернулись все присутствующие к портрету царя на задней стене и запели гимн «Боже, Царя храни!».
Кроме песни, музыки и светской беседы самым важным времяпровождением остается игра в карты. «Крест», «винт», «преферанс» и другие игры русским знакомы до оскомины. Только старомодные люди, пожилые дамы и господа, играют «в дурака», известного в Финляндии под названием «парного дурака». Обычно в карты играют на деньги, и от этого удовольствия даже молодые девушки не хотят остаться в стороне.
Очень забавно видеть, как четыре-пять дам умело играют в карты. У каждой во рту папироса, при этом они делают такие глубокие затяжки, которые были бы достойны любого заядлого курильщика. Одна из дам представляет собой типичного игрока: сидит себе со спокойным видом, не волнуется, хотя только что вложила в игру 15 рублей. Другая не настолько хладнокровна: недавно, проиграв 2 рубля, чуть не заплакала. Тем усерднее она снова берется за карты. Карты дрожат в руке, глаза блестят, жаркий румянец покрывает ее лицо от подбородка до корней волос. Третья в очень хорошем расположении духа, поскольку сегодня она выиграла 60 рублей.
Как известно, русские — люди практичные, и не считают одну работу лучше другой. В России мужчины зачастую работают на таких работах, на которых в Финляндии трудятся женщины. Не говоря о том хорошем обычае, что в мужских банях все мойщики мужчины, похоже, что мужская часть населения хорошо справляется и с приготовлением пищи. По крайней мере, несколько господ пожилого возраста в присутствии автора этого письма беседовали о засолке грибов и уходе за цыплятами с таким знанием дела, что можно было подумать, что они сами всю жизнь были поварами и выращивали кур.
Рассуждения о таких полезных вещах можно, кстати, услышать каждый день. Причиной этого может быть отчасти то, что размышления о них не относятся к запретным. «Умничание» о том, что происходит в Санкт-Петербурге, конечно, не подобает гражданам хорошо организованного государства. Кроме того, это было бы намного труднее, потому что сведения о столицах в таких уездных городах, как Новгород, исходят из Бог весть каких источников. Ведь, по мнению русских, газета — всего лишь ненужная роскошь, которая поэтому попадала мне в руки крайне редко. Но похоже, что в настоящее время желание узнать, что происходит в мире, возросло после визита французского флота. По крайней мере, пожилой учитель русского языка в гимназии этой осенью выписал газету «Новое Время», хотя до сих пор его не особо интересовали события внешнего мира.
У русских не принято думать о своей судьбе, разве только в том смысле, что все идет к лучшему, а иначе и быть не может. Но было бы несправедливо по отношению к ним считать, что никто из них не следит за событиями в мире. Конечно, в каждом уезде всегда найдутся такие, которые читают «Новое Время», «Сына отечества» или «Свет». А они потом доводят «новое время» и «свет» до сознания остальных. Часто, к примеру, их спрашивают, «когда отлупят эту Германию», или «каким был бал, который устроили в честь французских морских офицеров», или «правда ли, что адмирал Г. женился на американской красавице и не захотел жениться на русской». Вот такие инсинуации очень интересуют русских. А ответы достоверны и получены намного легче, чем если бы сам стал их искать. Кроме того, конечно, разъяснят, что нового происходит в мире. Неизбежность надвигающейся войны просто объяснил учитель пения в гимназии — он относится к тем, которые читают газеты — следующим образом: «Представьте себе, что вы находитесь в комнате у себя дома, и все двери и ворота наглухо заперты у вас перед носом. Вам, конечно, нужно выбраться наружу. Так обстоит дело и с Россией. У нас нет выхода. В том-то и дело. С тех пор генералы наши убеждены в неизбежности войны».
Никакой местной газеты в таком городе, как Новгород, конечно, нет. Несколько лет тому назад пытались, правда, создать в городе свой печатный орган. Идея эта принадлежала одному пожилому новгородцу, вероятно, предполагавшему, что в старейшем русском городе с 25 000 жителей должна выжить одна газетенка. Но, по-видимому, он тогда не знал новгородцев и основывал свои подсчеты на слишком больших несуществующих предпосылках, потому как попытка не удалась. Газета под названием «Новгородская газета» прекратила свое существование уже по окончании первого года выхода в свет. О смерти этого младенца по сей день скорбит в особенности некий мужчина, известный под псевдонимом «новгородский поэт», который, бросив гимназию в четвертом классе, занялся деятельностью писателя и особенно поэта и который теперь, после того как смерть газеты лишила его постоянной работы, только по просьбам знакомых сочиняет стихи по поводу именин и других торжеств.