— Анаис, — сказал Гектор, не оборачиваясь и не сводя глаз с лежащих перед ним улиц, — ступай к воротам и позвони в базарный колокол.
— Ты уверен, что он еще там? Почти все колокола острова переплавили на крепежные части для кораблей, когда начался исход.
— Этот колокол висел в Закрытом Городе, про который все начисто забыли. А для тех, кто удрал отсюда через подземные ходы, он был слишком велик, чтобы его забирать. Звони, пока стены не рухнут.
Трое других бессознательно стали спина к спине — теперь они вместе с Гектором держали под наблюдением все стороны света. Там перемещались тени, но больше ничего видно не было.
Заряженные арбалеты они держали направленными вниз, на булыжник, и сами сохраняли неподвижность, как эти камни. Потом у ворот зазвонил колокол.
Медные волны катились по улицам. В глинобитном домике у колодца захлопали крылья, стая голубей поднялась в небо.
Колокол звонил долгие четверть часа, потом замолк и после нескольких мгновений тишины зазвучал снова. Гектор продолжал смотреть вдаль, стойко перенося какофонию. В конце одной из улиц вдруг показался силуэт человека. Неизвестный дождался паузы и крикнул:
— Пусть перестанет сейчас же, не то я прикажу его застрелить.
— Это был бы неразумный приказ, — крикнул в ответ Гектор. Трое других подняли арбалеты. — И для тебя он стал бы последним.
Незнакомец хрипло засмеялся и вышел, слегка прихрамывая, на свет. Колокол зазвонил снова.
— Постой, Анаис! — во весь голос заорал Гектор.
Колокол умолк. Хромой, опираясь на палку, повернулся
к далеким воротам. Трое не опускали оружия.
— Это что же вы такое делаете? — раздраженно осведомился хромой оборванец. — Голубей всполошили, нарушили мой послеобеденный сон.
— Последний спасательный корабль пришел в гавань. Это моя последняя попытка спасти оставшихся на острове подданных короля.
— Ага, теперь понятно. — Оборванец осклабился и поскреб седую щетину на подбородке. — Вы просто все перепутали. — Он говорил мирно и снисходительно, словно беседуя с детьми. — Тут нет королевских подданных, да и не было никогда. Король давно позабыл про нас, как его отец и дед до него. Теперь я тут король — вообще-то меня называют Деспотом, — ведь прочих власть предержащих и след простыл. Это мой народ, и только я велю, уйти им или остаться, жить или умереть. — Он подался вперед, опираясь на палку и еще шире улыбаясь щербатым ртом. — Так вот: я велю им остаться. Занимайтесь своими делами, сэр рыцарь, и бегите на свой корабль. Мы благодарим вас за ваше великодушное предложение, но я, как король, отклоняю его.
— Какой из тебя король, — презрительно бросил Джармон.
— Отчего же? — засмеялся Деспот. — У меня немало общего с Гвиллиамом. Во мне даже больше от короля. Напугал народ своими предсказаниями, да и бежать. Отказался от наследственных прав ради спасения собственной шкуры. Я по крайней мере остался на посту, со своим народом. Я не трус, не то что ваш Гвиллиам.
Джармон, потемнев, прицелился в него из арбалета.
— Прикажи, Гектор, и я его прикончу, — гневно промолвил он.
— Сейчас не время для твоих глупых игр, — сказал Деспоту Гектор, сделав Джармону предостерегающий знак.
— Ну так не теряйте его, это самое время. Не знаете разве, что это за место? Кого здесь спасать-то?
Гектор смерил его взглядом. Ему всегда говорили, что в Закрытом Городе надо опасаться подвоха, но при оборванце оружия вроде бы не было, и Гектор не видел открытой двери или окна, где мог бы прятаться лучник. Позиция Анаиса у ворот оставалась неясной.
— Их, — ответил он просто, обводя рукой темные улицы. —Любого, кому не дали случая выбрать жизнь, а не смерть, будь то мужчина, женщина или ребенок. Всех, кто захочет уйти, будь они преступники или невинные жертвы. Именем короля Гвиллиама я предлагаю им такую возможность. Отступись и пойми, что времени нет. Мы стоим на пороге смерти.
Глаза Деспота потемнели, открыв всю свою бездушную глубину.
— Так перешагните его. Неучтиво стоять на пороге.
— После вас, ваше величество.
Гектор опустил руку, и три стрелы одновременно вошли оборванцу в глаз, сердце и лоб, пронзив его насквозь, как бумажного. Деспот с грохотом упал на булыжник, и голуби снова вспорхнули вверх. Шум его падения эхом отразился в улицах, сменившись мертвой тишиной.
— Анаис, позвони еще три раза, — крикнул через плечо Гектор.
Гул возобновился и через некоторое время утих опять.
— Выходите же! — снова воззвал Гектор. — Ступайте с нами, если хотите жить!
Ему долго никто не отвечал, но потом тени в переулках сгустились и как будто пришли в движение.
Медленно, по одному и по двое, на площадь потянулись фигуры. Они щурились на застланное пеленой солнце, точно его свет причинял боль. Тощие мужчины, изнуренные женщины, дети в лохмотьях жались друг к другу, опустив запавшие глаза. Гектор, не уверенный до сих пор, что здесь еще есть кого спасать, затаил дыхание.
— Севирим, проводи этих людей в гавань и посади на корабль. И пошли к нам Анаиса — мы осмотрим здесь все дома и проверим Внутреннее Кольцо.
Севирим кивнул и махнул рукой. Десятка два теней в человеческом облике побрели к воротам.
— За мной, — скомандовал юноша. — Глядишь, и поживете еще немного.
Они прочесывали улицу за улицей, одну глинобитную хибару за другой, но живых больше не находили. Зато мертвых здесь оказалось больше, чем где-либо на западных землях — слишком много, чтобы сжигать их или хотя бы читать над ними молитву.
Четверо стучали по стенам и кричали тем, кто мог прятаться на чердаках и в подвалах, но вспугивали только крыс, птиц да одичавших кошек, питавшихся мертвечиной.
Наконец Анаис, перебиравшийся с крыши на крышу, слез и встал перед внутренней стеной, отделявшей Внешнее Кольцо от лабиринта темных внутренних улиц. Черные чугунные ворота в виде огромной замочной скважины сорвали с петель. В этом деянии чувствовалась дикая злоба. Анаис согнулся в поясе, тяжело дыша от усталости и разочарования.
— Должно быть, оно здесь начинается, Внутреннее Кольцо, — выговорил он между двумя глотками воздуха. — Хочешь войти туда, Гектор?
— Да.
— Еще бы, — вздохнул Анаис. — Зря только язык утруждал тебя спрашивать. Дай хоть дух перевести, будь так добр. Стар я становлюсь для таких упражнений.
Гектор ничего не сказал, лишь подумал: «Многое бы я отдал за то, чтобы ты и вправду мог состариться, Анаис».
— Солнце клонится к западу, — заметила Канта, заслонив глаза длиннопалой рукой и вглядываясь в плотный туман. — Еще два часа, и оно закатится.
— Значит, на поиски у нас не более получаса, — кивнул Гектор. Джармон уже открывал покореженные ворота. — Здесь будем держаться вместе. В свое время это место сильно напоминало Подземные Палаты, и разные случайности нам ни к чему.
Они вошли, стараясь не зацепить куски рваного металла, и впервые в жизни ступили на улицы Внутреннего Кольца.
В каком-то смысле оно их разочаровало.
Один из самых темных углов острова и всего мира ничем не отличался от Внешнего Кольца, да и от некоторых кварталов города Истона, если на то пошло. Здесь, если это возможно, было еще спокойнее, чем в других частях западного побережья. Единственная разница заключалась в том, что здешние дома тесно жались друг к другу, а бельевые веревки, протянутые прямо из окон, связывали их не только на земле, но и в воздухе.
Гектор открыл дверную створку, свисавшую на одной петле, и заглянул в какую-то разоренную лавку.
— Мой отец много раз бывал здесь, — произнес он задумчиво, — и говорил, что над этим местом висит тьма. Что она присутствует в самом воздухе. Должно быть, это было свойство темного народа, который тут обитал, — уходя, они прихватили ее с собой.
— Вот и ладно, — пробурчал Джармон. — Авось, она затмит им путь в море, и они потонут, не оставив следа.
Четверо снова принялись прочесывать улицы, выкрикивая те же слова, что и во Внешнем Кольце — но тишина, царившая здесь, поглощала их крики.
Повернув за угол вслед за Кантой, они увидели пустой серый проем в тесном ряду других зданий, точно недостающий зуб в чьей-то тусклой улыбке.