Сквозь прицел лазгана Босток видел ужас, написанный на их лицах. Потом люди исчезли. Артиллерист всмотрелся в то место, где они пропали, используя прицел как магнокуляр, но не нашел ничего. Поначалу Босток подумал, что солдаты угодили в канаву, как болтер и пехота перед этим, но поблизости не было канав, траншей или огневых позиций, которые могли бы поглотить их. Но кто-то несомненно их прибрал — кто-то, надвигавшийся из темноты.
Крики, слившиеся с колокольным звоном в один тревожный гул.
Это подстегнуло сержанта Харвера — солдаты Фаланги пропадали повсюду вокруг них.
— Босток, Генк, разверните пушку! — приказал он, выхватывая пистолет.
Лазпушка застряла надежно и крепко, однако она была установлена на подвижной платформе и могла поворачиваться. Генк бегом обогнул лафет. Старый солдат не понимал, что происходит, но привычно подчинился приказу и тем отгородился от нарастающего ужаса. С истерической силой дернув замок, он крутанул пушку и направил ее в сторону белых вспышек и криков.
— Прикройте его огнем, мистер Ропер, — добавил Харвер.
Вокс-оператор забросил за спину коробку передатчика и, вскинув к плечу лазган, присел за пушкой.
Босток встал на свое место у огневого щита и вогнал свежую силовую ячейку в зарядник.
— Готов к стрельбе!
— Стреляйте по своему усмотрению, солдат, — сказал Харвер.
Генку не понадобилось письменное приглашение. Он опустил ствол орудия ниже, взял на прицел белую вспышку и потянул спуск.
Раскаленные яростные лучи красными нитями прорезали ночь. Генк вел подавляющий огонь, направляя выстрелы по наклонной дуге, что говорило о его отчаянии и страхе. К концу залпа он весь покрылся потом, и не от теплового выброса пушки.
Колокола продолжали звонить, хотя источник звука оставался невидимым. Город, окруженный пустотным щитом, находился слишком далеко — черное пятно на темном полотне ночи, — а вибрирующий гул раздавался близко, повсюду вокруг солдат.
Ветер принес вонь кордита. Вонь и крики.
Босток щурился сквозь проливной дождь, который был куда эффективнее, чем любая камуфляжная краска.
Отблески все еще мерцали, эфемерные и нечеткие… и они приближались.
— Еще раз, если это вас не затруднит, — приказал Харвер со странной дрожью в голосе.
Лишь через пару секунд Босток сообразил, что дрожь вызвана страхом.
— Заряжено и готово! — отрапортовал он, вгоняя в зарядник новую силовую ячейку.
— Веду непрерывный огонь, сэр, — подтвердил Ропер, тщательно прицеливаясь, перед тем как нажать на спуск.
В ответ сержант Харвер открыл огонь из собственного оружия, прибавив к залпу треск пистолетных выстрелов.
Оглянувшись, Босток понял, что они остались одни — людской островок в море грязи. Однако навстречу им двигалась темная волна бегущих. Солдаты мчались, гонимые смертным ужасом. Люди исчезали на ходу, поглощенные землей, и крики их обрывались.
— Серж… — начал Босток.
Линия бегущих приблизилась. Что-то ворочалось в ее рядах — что-то, охотящееся на людей, подобно пираньям, напавшим на суматошно мечущийся косяк рыб.
Харвер, похоже, впал в ступор и лишь инстинктивно жал на спуск. Некоторые из его выстрелов, так же как и залпы лазпушки, поражали их собственных товарищей.
Ропер все еще сохранял самообладание. Когда орудие Генка замолчало, он выдвинулся вперед.
— Ч-черт!.. — выдохнул Харвер.
И тут Босток вскочил на ноги и сломя голову ринулся прочь.
Ропер исчез секундой позже. Ни крика о помощи, ничего — просто его лазган перестал стрелять, и наступившая тишина подтвердила, что отважного вокс-оператора больше нет.
С бешено колотящимся в груди сердцем, заливаемый водяными струями, Босток несся изо всех сил. Он мысленно клялся никогда больше не сетовать на судьбу, лишь бы Император пощадил его в этот раз, не дал ему исчезнуть под землей и быть погребенным заживо. Он не хотел такой смерти.
Должно быть, Босток развил недостаточную скорость, потому что бегущие от города солдаты обгоняли артиллериста. Человек слева от него исчез. Белая вспышка и дуновение чего-то отдающего сыростью и плесенью предшествовали смерти солдата. Другого бойца, в нескольких шагах впереди, разорвало пополам, и Босток метнулся в сторону, избегая гибельного места. Он рискнул оглянуться через плечо. От Харвера и Генка не осталось и следа. Лазпушка по-прежнему торчала в болоте, но рядом никого не было. Сбежали эти двое или их забрала мерцающая нечисть — неизвестно.
Некоторые из бойцов Фаланги поворачивались и отстреливались. Мужественная попытка — но против чего они сражались? Подобного врага Босток никогда не встречал и даже не подозревал о его существовании.