— Все кончено, — ответил он и оборвал связь.
Сквозь тучи пробилось тусклое солнце. Его лучи копьями упали вниз, освещая клочок земли в глуши, далеко от поля сражения. Цу-ган не знал, в чем причина, — но, когда сержант смотрел в ту сторону, застарелый гнев отпускал его и в груди пробуждалось новое странное чувство. Чувство, которому не суждено было удержаться долго.
Сыпал дождь. Наступал новый день. Адова Ночь закончилась, но чувство все еще оставалось.
Это был покой.
Митчел Сканлон
ПОКРОВ ТЬМЫ [3]
Эта ночь была идеальной для ведения невидимой войны. Безлунное небо покрывали темные облака, заслоняя свет звезд. Достигнув гребня горы на мотоцикле, сержант Кергис из легиона Белых Шрамов остановился на мгновение и внимательно осмотрел иссушенный пейзаж, расстилавшийся перед ним. Впереди в непроницаемой тьме терялся лабиринт из овражков и канав, который местные называли Колыбелью Вулкана. Это показалось Кергису добрым знаком. Сегодня тьма будет их союзником.
Повернув мотоцикл вдоль извилистого склона горного гребня, который спускался к одному из оврагов, Кергис посмотрел на восьмерых членов его отделения. Они ехали колонной, с выключенными фарами. На доспехах, как и всюду вокруг, лежал толстый слой пыли. Иногда раздавался стук случайно сброшенных вниз небольших камней, но Белые Шрамы продолжали движение со спокойной уверенностью людей, всю жизнь не покидавших седла.
Достигнув подножия горы без приключений, они направились дальше на север, следуя пути, намеченному оврагом. Большая часть Колыбели Вулкана состояла из открытых равнин, пыльных просторов застывшей лавы, образовавшихся за миллионы лет вулканической активности. Но необходимость действовать втайне вынудила отделение Кергиса идти к цели окольным путем, зигзагами вдоль западных ущелий и оврагов, прорезанных дождевой эрозией в податливой поверхности лавовой долины. Поэтому их дорога через Колыбель оказалась длиннее и сложнее, но для успешного выполнения миссии им необходимо было скрываться от вражеских патрулей.
— Фиксирую движение. — Они мчались через овраг, когда в наушниках Кергиса прозвучал голос Арика из Белых Шрамов. — Судя по интенсивности контакта — несколько машин, по показаниям ауспика — они в шести километрах отсюда, перемещаются к нам по азимуту двенадцать градусов в северо-северо-восточном направлении.
— Перехват? — спросил Кергис.
— Нет, — уверенно отозвался Арик. — По тому, как они едут, это обычный патруль. Если мы будем придерживаться намеченного курса, не сбавляя скорости, то, когда они доберутся сюда, нас уже давно здесь не будет.
— Отлично. Сейчас мы не более чем в километре от гейзерного поля. Езжай во главе колонны, Арик. Будешь нашим следопытом, а мы двинемся за тобой.
Сбросив скорость, Кергис уступил дорогу новому лидеру. На секунду прижав кулак к груди в жесте приветствия, Арик занял позицию во главе колонны Белых Шрамов. Достигнув развилки в овраге, он повернул на восток, Кергис и другие последовали за ним.
Для обычного человека тьма была непроницаемой, но благодаря острому зрению и автосенсорам доспехов Белые Шрамы могли с легкостью ориентироваться на запустелой равнине Колыбели и днем и ночью. Та же острота чувств донесла до Кергиса запах серы задолго до того, как показались гейзерные поля.
Во время инструктажа, перед тем как отправиться на задание, технодесантник Годжу попытался охарактеризовать необычные условия, в которых формировалась география Колыбели. «Планетарная кора здесь тонкая, — объяснял он, — она подобна хрупкой вафле поверх огромного кипящего моря лавы. В некоторых местах кора треснула из-за сильного давления и выпустила на поверхность раскаленную магму».
Там, куда направлялись Белые Шрамы, магма нагревала воду в подземных пластах и из-под земли били гейзеры и горячие источники. Подобное было достаточно распространено на ненадежной вулканической территории Колыбели, но сейчас отделению Кергиса предстояло проехать десятки километров через самое большое гейзерное поле региона — этот маршрут был выбран в надежде скрыть от врага свое присутствие.
Следуя за Ариком, отряд мотоциклистов покинул овраг и миновал небольшой участок открытого пространства, отделявший их от гейзерного поля. Впереди расстилался странный, смертельно опасный пейзаж.
— Не открывайте шлемов и не отключайте системы респираторов, — предупредил Арик, когда они уже были на гейзерном поле. — Держите дистанцию минимум пять метров и двигайтесь по моим следам. Земля здесь ненадежная. Если она провалится под весом мотоцикла, вы окажетесь в кипящей воде.
На имперских военных картах, которые Кергис изучил перед прибытием на планету, эта территория была обозначена как гейзерное поле Септимус. Однако за ничего не говорящим названием таилась мрачная реальность. Всю поверхность здесь покрывали дымящиеся кратеры. Темнота скрадывала цвета, но Кергис знал, что внизу кое-где лежит толстый многоцветный осадок странных красных, зеленых и желтых оттенков, местами расстилаются белые ковры соляных кристаллов — результат тысячелетних гейзерных процессов, когда минералы вытеснялись из скал подземным теплом и мелкими частицами оседали на поверхности.
Кергис знал, что гейзерное поле прекрасно в дневном свете, но доверять этой красоте не стоит. Из трещин и отверстий вырывались потоки ядовитых газов и обжигающего пара, а густая жидкость, кипящая в некоторых кратерах, была концентрированной кислотой, результатом тех же химических процессов, что оставили на земле разноцветный осадок. Вражеские патрули не зря избегали гейзерного поля — эта территория была смертельно опасной.
Осторожно следуя по проложенной Ариком тропе, которая вилась между тлеющими кратерами, Кергис проверил показания ауспика: не был ли ранее замечен вражеский патруль. Убедившись, что все чисто, сержант остался доволен. Мощность ауспика на его мотоцикле была ограничена, но даже если враги слонялись где-то неподалеку, они бы вряд ли заметили его отряд среди гейзеров.
Рев двигателей мотоциклов заглушался шумом стихии. Шипение пара и кипящей кислоты казалось Кергису похожим на звук дыхания, словно они двигались сквозь логово огромного спящего зверя. Иллюзия дополнялась свистом извергающихся гейзеров — Кергис вспомнил морских левиафанов, живущих в океанах Чогориса. Гигантские создания периодически поднимались к поверхности, выпускали огромные облака пара и, набрав свежего воздуха, уходили обратно в глубины.
Впервые Кергис увидел океан только в тринадцать лет, уже встав на путь Белого Шрама, поэтому море и морские твари всегда внушали ему священный трепет. Хотя он был Астартес и не боялся их, они не переставали его удивлять.
Внутри сержантского шлема мигнул ярко-красным сенсор, предупреждающий о высокой концентрации ядовитых газов в воздухе снаружи. Она уже давно превысила допустимые для жизни человека пределы. Кергис оставил сигнал без внимания. Гейзерное поле являлось смертельным лабиринтом, но их вел Арик, а Арик всегда находил верный путь в самых сложных условиях.
Эта способность была достаточно распространена в их мире. В бесчисленных поколениях жителей Чогориса, всю жизнь передвигавшихся по неверным тропам бесконечных равнин планеты, однажды стали рождаться люди, всегда способные найти дорогу, что бы ни случилось. Они не были псайкерами, они просто обращали больше внимания на скрытые ориентиры вокруг них — ландшафт, погоду, звезды, полагаясь на прошлый опыт, чтобы выбрать самый правильный путь к цели.
Что касается Арика, в его распоряжении имелся более мощный ауспик, чем у остальных в отделении, но Кергис не сомневался, что он смог бы провести их через гейзерное поле и без этого устройства. Если бы Арик никогда не покинул Чогорис и не стал Астартес, он бы все равно оставался следопытом в своем племени и приводил его к источникам воды и лучшим зимним пастбищам.