— И ты боялся, что мне придется напоминать о воинском долге?
— Нет, не об этом. Ни в коем случае. — Балат продолжал пристально всматриваться в лицо Кергиса. Теперь его взгляд стал более испытующим и проницательным. — Я хотел напомнить тебе, что Борчу уже нет. Пусть не дрогнет твоя рука, если вдруг ты вспомнишь о минувшей дружбе. Пусть удар будет быстрым и смертельным. Если ты станешь колебаться, враг этим воспользуется.
— Разумный совет, — снова кивнул Кергис. — Я обязательно ему последую, обещаю.
Он бросил быстрый взгляд поверх головы собеседника. Небо было темным и затянутым облаками. Ночь крепко держала Колыбель в своих объятиях.
— Сейчас мне и моему отделению надо подготовиться. Темнота не будет длиться вечно, а нам нужно быть в Игнисе Монсе до рассвета.
Скоро стало ясно, что Балат со своими скаутами не терял времени. За двое суток в Колыбели Вулкана они изучили все линии защиты вокруг Игниса Монса, сами при этом оставаясь незамеченными.
Эти сведения могли оказаться жизненно важными для выполнения стоящей перед отделением Кергиса задачи. Командир скаутов набросал положение кольца караульных постов, минных полей и скрытых бункеров, защищающих Монс. Затем показал маршруты всех вражеских патрулей и сообщил графики их движения. Он даже подготовил карту с обозначенным на ней оптимальным путем доступа к цели. Кергис, изучив карту и не найдя недочетов, приказал своим людям запомнить ее.
Как только Балат передал данные разведки, обе группы разошлись.
По предварительному плану задания, скауты должны были оставаться и прикрывать линию отступления отделения Кергиса. И им же следовало присмотреть за мотоциклами. Цель была уже достаточно близка, чтобы обойтись без машин, — шум двигателей мог выдать отряд. Как ни больно было Белым Шрамам оставлять мотоциклы, выбора не оставалось. Дальше они двинулись пешком.
Но задание требовало от них не только этого. Обычно минимум два человека в отделении имели мелты или другое тяжелое оружие. Однако для выполнения поставленной задачи в Колыбели они не взяли его с собой, чтобы унести больше взрывчатки. У каждого члена отделения имелся серый поликожаный ранец со взрывчатыми веществами и детонаторами — как раз то, что нужно, чтобы подорвать электростанцию. Для облегчения ноши при них были только болт-пистолеты, ножи и лишь кое-что из тяжелого вооружения.
— Да пребудут с тобой духи твоих предков, — напутствовал его Балат, после того как приготовления были завершены, а Кергис собрался идти. Остальная часть отделения Кергиса стояла рядом, наблюдая, как два сержанта еще раз пожали друг другу руки на прощание.
— Да наставят и охранят они тебя. Да уберут камни с пути твоего и повергнут врагов твоих в скорбь.
— Да пребудут и с тобой духи твоих предков, — ответил Кергис, завершая традиционное чогорийское прощание. — И да будут они всегда рядом.
На удивление Кергиса, Балат не отпустил его руку после завершения ритуала прощания. Вместо этого, он нагнулся вперед и прошептал несколько слов — так, чтобы не слышали другие:
— Удачи. Я знаю, какой ты совершил выбор. Он делает тебе честь. Но не думай, что это наша последняя встреча. Мы увидимся снова, Кергис. Я на это рассчитываю.
— Надеюсь, ты прав, арбан, — тихо ответил Кергис. — Все сложится так, как сложится. И что бы ни случилось, знай, что я всегда ценил твои советы.
Их руки разошлись. Больше сказать было нечего. Кергис отвернулся и занял место во главе отделения. Взмахнув рукой, он отдал приказ двигаться. Миновала уже половина ночи, и они не могли позволить себе терять ни минуты. До цели оставалось семь километров дороги.
Он все же оглянулся, когда шел с отделением по тропе через овраг. Балат, глубокомысленно кивая, совещался с одним из своих скаутов. Затем овраг вильнул, и Кергис потерял старого наставника из поля зрения.
Он не думал, что увидит его снова.
Проникнуть в тыл Игниса Монса оказалось проще, чем ожидал Кергис. Хотя предупреждения Балата о повышенной активности противника подтвердились, караульные посты и патрули, охранявшие подходы к твердыне врага, были на удивление плохо организованы и выполняли обязанности спустя рукава. Кергис не сомневался, что вражеские войска будут фанатично драться до последнего человека, чтобы отразить имперское завоевание. Но когда дело доходило до более монотонной части военного дела: ночных патрулей и долгих скучных часов в карауле — заметно сказывалось отсутствие дисциплины.
Даже когда Кергис с отделением приблизились к нижним склонам Монса, недостатки в организации вражеской обороны — те же самые — уже были очевидны. Любой мало-мальски компетентный командир приказал бы расчистить пространство, чтобы, обороняясь, простреливать каждый сантиметр поверхности. Сейчас же всю территорию покрывали каменистые выходы породы, заплатки жесткого кустарника да кое-где невысокие выступы застывшей лавы.
Неровности ландшафта позволили отделению незаметно подобраться к самой цели. Караульные на постах были невнимательны, и люди Кергиса достигли Монса, ни разу не достав ножей.
Внезапно, когда Кергис уже взбирался по склону, он услышал приближающиеся голоса. Стараясь не шуметь, он дал знак своим людям оставаться в укрытии и сам нырнул в тень огромного валуна. Голоса становились отчетливее. Кергис ждал. В руке он держал нож с лезвием, затертым вулканической пылью, которая приглушала блеск.
Говоривших было двое. Когда вражеский патруль (а это был именно патруль) приблизился, Кергис начал различать слова. Патрульные тихо спорили, даже не пытаясь скрыть свое присутствие, и вскоре Кергис знал, что их назначили в патруль в наказание за ненадлежащее прочтение литании во время недавнего ритуального подношения. За эту неудачу каждый винил другого.
Они подошли еще ближе, и Кергис понял, насколько незначительным было их злодеяние по сравнению с тем, что стало его причиной, — закланием невинных людей в жертву богам Хаоса. Патрульных же больше беспокоило недовольство их непосредственного начальника.
— Старшой Грелл наказал нас ни за что, — бурчал тот, что слева. — Литания длинная, а иерарх читает так быстро — сложно за ним поспеть. Между прочим, сам старшой ее не лучше нас знает. Ему вообще плевая работенка досталась — держать блюдо для крови. Поостерегся бы, а то кто-нибудь шепнет иерарху, что он делает с жертвами, предназначенными для ритуала.
Это были его последние слова. Пропустив патрульных мимо, Кергис бросился на того, который говорил, закрыл ему рукой рот и перерезал ножом горло.
Заметив движение, второй патрульный повернулся к напарнику. При виде Кергиса его глаза расширились, он попытался поднять автоган, но умер задолго до того, как успел выстрелить. Из темноты за его спиной вынырнул Гурбан и проделал с ним то же, что Кергис с первым патрульным.
— Трупы заберем с собой, — шепнул Кергис Гурбану, осмотревшись и убедившись, что убийство патрульных прошло незамеченным. — Если бросить их в туннелях, намного меньше шансов, что их найдут.
Гурбан кивнул. Кергис не поблагодарил его за ликвидацию второго патрульного ни единым жестом, но Гурбан этого и не ждал. Зная, что бойцы неподалеку, Кергис был уверен, что один из них подстрахует его во время атаки. Если бы расположение оказалось другим и из-за внезапного прихода патруля открылось бы местонахождение одного из солдат, Кергис поступил бы точно так же, как Гурбан. Среди Белых Шрамов такие действия воспринимались как должное. Братья Астартес полностью полагались друг на друга.
Неподалеку остальная часть отделения вышла из укрытия. Жестом пригласив их подойти, Кергис дождался, пока все соберутся вокруг него.
— Вход в туннели там, — шепнул он, указав на часть склона поблизости. Посмотрев на лица воинов вокруг него, он отдал распоряжения нескольким бойцам: — Я пойду впереди. Осол, поможешь Гурбану нести тела. Дошин, присыпь кровь на земле и замети наши следы. Арик, ты идешь со мной. Остальные — за нами.
Группа рассыпалась, отделение принялось выполнять приказы командира. Взбираясь на склон вместе с Ариком, Кергис оставался начеку, высматривая врага. Нижняя часть Игниса Монса была почти ровной, но выше склоны вулкана становились круче.