Сопротивляется хлопец, кричит, зовет на помощь брата родного. А старший боится плыть. Думает: «Там глубоко, еще утону вместе с ним!»
— Ой, братец мой милый! Ой, братец любимый, спасай! — последний раз вынырнул хлопец, слезы роняя.
— Пускай тебя господь спасает, — трусливо промолвил старший, а сам не посмел и взглянуть, как брат утопает, и к берегу быстро гребет, на камень влезает.
Волна рассердилась и погналась за трусом, догнала, снесла его в море и потопила.
Меньшего брата морская царица на дне приютила. И слезы его превратились в сверкающий жемчуг, а кудри — в кораллы. А старшего брата рыбы и раки дотла растащили. Лишь к сердцу никто не хотел прикоснуться: таким было мерзким это трусливое сердце.
С тех пор появилось в море то сердце. Робко, украдкой плавает, скользкое, хладное, жгучее, как крапива, вяло оно шевелится, подрагивает, и нет от него даже тени — прозрачное.
А море брезгает сердцем: на берег его бросает, и там оно гибнет бесследно…
ЗОЛОТОЙ БЕРЕГ
берегов неспокойного моря-великана, у гор, покрытых зеленой пеной трав, жили люди. Славился этот южный край волшебной красотой природы, несметными богатствами, но люди здесь жили бедно и были несчастны. Вот уже долгие годы они томились под гнетом турецких захватчиков.
Особенно много страданий подневольным доставлял правитель Ялты Амет-ага. Он грабил их, подвергал невыносимым пыткам, убивал. От стона страдальцев темнело море, и дрожали в гневе горы.
Но близок, близок час расплаты над жестоким Амет-агою! С севера по степям Украины идет большое войско, вооруженное мечами обоюдоострыми, фузеями воронеными, пушками литыми. То Россия-матушка послала в Таврию своих солдат русоголовых, чтобы они изгнали оттуда турок поганых.
Весть о приближении русских так ошарашила Амет-агу, словно на его голову большой камень свалился. Упал он на колени и, подняв руки к небу, стал молиться аллаху, взывая о помощи. Но небо равнодушно смотрело на него холодными звездами, и суровые скалы, наклонившись над морем, зловеще молчали. А с Сивашей уже слышна была песня русских.
Тогда спохватился Амет-ага и стал собираться в дорогу. Утром к берегу моря, где стоял корабль, потянулась вереница рабов.
Целый день рабы носили на корабль награбленное богатство ненасытного Амет-аги — ковры узоров невиданных, сундуки с золотыми монетами, драгоценностями. Целый день на берегу были слышны окрики слуг и свист нагаек. И если какой-либо раб в изнеможении падал с тяжелой ношей, над ним тотчас же заносился кинжал, и прибрежный песок обагрялся кровью невинной жертвы.
Вечером, одевшись желтыми парусами, корабль Амет-аги покинул опасный берег. А вслед ему неслись стоны и проклятия ограбленных, обездоленных людей.
Опасаясь людского гнева, Амет-ага торопился в открытое море, не подозревая, что его там ожидает. Он не видел, как небо нахмурило свои большие тучи-брови, как вспенилось, негодуя, море. Он понял все только тогда, когда грянул гром и корабль, словно подбитую птицу, бросило с волны на волну, когда ветер запел в мачтах, предвещая беглецам гибель в морской пучине.
В оглушительном реве волн не слышно было воплей утопающих. И когда молния разрезала черный покров неба и на миг осветила бушующее море, на его поверхности плавали лишь обломки корабля.
Ни жестокого Амет-аги, ни его алчной жены Ходжавы, ни многочисленных сундуков с драгоценностями как не бывало.
Прогнали русские турок из Крыма, освободили от вековечного ига живших там людей. Пришли однажды люди к морю и увидели: в лучах восходящего солнца песчаный берег блестел, будто его усеяли золотыми монетами.
— Смотрите, что это? — спрашивали люди друг Друга. — Ведь раньше такого не было
Из толпы вышел мудрый старик и ответил всем: — Да, действительно, раньше такого не было. Это море возвратило нам богатства, отнятые у нас Амет-агой. Море размельчило драгоценности на крохотные крупинки и пересыпало ими песок. Оттого он и блестит, как золотой.
С тех пор люли и называют этот берег не иначе, как Золотым берегом.
КУТУЗОВСКИЙ ФОНТАН
днажды на рассвете жители Алушты увидели на рейде множество кораблей. Это у крымских берегов появился турецкий флот под командованием сераскира Гаджи-Али-бея. Не успели жители укрыться в горах, как вооруженные турки, словно саранча, полезли на берег. Казалось, никакая сила не сможет остановить их.
И тут поднялся на защиту Алушты русский гарнизон — сто пятьдесят отважных егерей. Укрывшись в развалинах древней Алуштинской крепости, они целый день сдерживали натиск врага. Но слишком неравными были силы. Один за другим падали егери, сраженные турецкими пулями.
Ворвались к концу дня янычары в крепость, захватили Алушту и двинулись к Чатыр-Дагу.
А навстречу туркам уже спешили русские гренадеры. Вел их самый храбрый, самый отважный из русских воинов — Михаил Кутузов.
Тяжким, утомительным был путь русского войска. Приходилось двигаться по бездорожью, по горам, лесам, по крутым узким тропам. Высокие скалы, глубокие ущелья, горные бурные реки преграждали путь отважным. Густые кроны деревьев заслоняли им небо, ветви колючего кустарника царапали лицо, руки, цеплялись за амуницию, не пуская вперед.
Но сильные, выносливые русские воины-богатыри обошли высокие скалы, переправились через бурные реки, преодолели густой, непроходимый лес и вышли к перевалу возле горы Чатыр-Даг.
Величественная картина открылась перед ними. Внизу лежало огромное море, которому, казалось, не было конца и края. Залитое ярким полуденным солнцем, оно ослепительно сверкало. Побережье утопало в изумрудной зелени диковинных, невиданных доселе растений. А вдоль берега тянулись горы, вздымая в небо вершины причудливых очертаний.
Долго, словно очарованные, стояли русские воины.
Вдруг гром пушек разорвал тишину. Гора Чатыр-Даг вздрогнула и окуталась черным дымом. Засвистели ядра, пули. Это турки-янычары, укрывшиеся на неприступных склонах Чатыр-Дага, начали пальбу.
— Братцы! Славные гренадеры мои! — молвил Михаил Кутузов. — Не впервые нам, братцы, сражаться с неприятелем, не впервые побеждать его! Турки напали на крымскую землю, чтобы поработить ее. Встретим же непрошеных гостей, как подобает, по-русски! Попотчуем их булатной сталью и проводим туда, откуда они пришли!
И повел Михаил Кутузов своих гренадеров на врага, и разгорелся жаркий бой. Горы, словно живые, дрожали от беспрерывной пальбы. Солнце скрылось за пороховым дымом и пылью. Лес встревоженно шумел, ронял срезанные ядрами ветви, и его шум сливался с криками сражающихся.
Турки все палили и палили из пушек и мушкетов, сталкивали со склонов Чатыр-Дага огромные камни, пытаясь остановить русских. А русские богатыри все шли и шли, бесстрашно приближаясь к неприятелю.
И впереди всех шёл самый смелый, самый отважный — Михаил Кутузов.
Вот уже скрестились русские штыки с кривыми турецкими ятаганами. Врубился Михаил Кутузов в гущу янычар и начал рубить врагов налево и направо.
Увидел это сераскир Гаджи-Али-бей, испугался: если Кутузова не остановить, он все войско побьет. Взял тогда сераскир в руки мушкет, долго-долго целился и выстрелил. Неплохим, видать, был стрелком Гаджи-Али-бей — не промахнулся, сын вражий. Попала турецкая пуля в голову Кутузову.
64
Печатается по изданию «Крымские легенды», Симферополь, Крымиздат, 1957. Обработка Г. Тарана.
65
Легенда записана Г. Тараном. Впервые опубликована в сборнике «Легенды Крыма», Симферополь, «Крым», 1967.
Кутузовский фонтан — памятник, воздвигнутый в честь М. И. Кутузова, под командованием которого русские воины сражались с турецкими захватчиками.