– Как видишь, не ты один ищешь Сокровище, друг, – проговорил Хадвиг. – На него уже объявлена безумная охота. Своими силами вряд ли ты сможешь стать фаворитом в этой борьбе. Воинство герцогства сравнительно невелико, да и верны эти люди уже больше Хигелю, нежели тебе.
– Будь бы он проклят, – пробурчал Рейхель.
– Всё ещё будет. Я даже знаю, как организовать встречу с Арсиксом и обсудить наше общее дело. Их козырь – сила. Наш козырь – знание. Главное – это убедить их в том, что они на правильном пути. И я помогу тебе найти нужные слова.
– Но почему ты не можешь поговорить с ними сам? Ты же знаешь, насколько я немощен, и как мне будет сложно!
– Это очень сложно объяснить, друг, но я действительно не могу, – с тоскливым видом проговорил Хадвиг. – Я и сам не так силён сейчас, как это кажется с первого взгляда. С тех пор, как ушли все старые боги, силы мои заметно иссякли.
Рейхель не стал дальше спорить. Не было никакого смысла спорить с тем, кто совершенно точно заметно умнее. У кого нет проблем ни со здоровьем, ни с рассудком. Кто не обременён скорой смертью.
– Хорошо. Если мы сможем позвать их, то позовём. И если хватит моих сил, то поговорим.
Хадвиг медленно ему кивнул и ещё раз совсем легонько улыбнулся. Неизвестно, искренней ли была улыбка или нет, но так улыбался именно Рейхель, когда был в чём-то уверен. А сейчас Хадвиг был точно уверен – в этом сомневаться нельзя было.
– Главное – это дать им понять, что у нас такие же цели. А воспользоваться разок им они дадут. Ведь большего тебе и не надо?
Рейхель отрицательно покачал головой.
– Вот и хорошо, – продолжил Хадвиг. – Встреча должна состояться ночью, чтобы твои племянники не узнали о ней. Ни к чему им знать много лишнего.
– Ни к чему, – подтвердил его слова Рейхель.
Он увидел стоящее на тумбочке возле стола маленькое зеркальце и взял его в свои безобразные и покрытые коростами руки. Он не глядел в него уже очень давно, всякий раз боясь там увидеть какое-то чудовище, но на этот раз решился.
И он не ошибся – чудовище он там увидел. Только этим самым чудовищем являлся он сам. За многочисленными болячками уже мало где узнавались черты лица того герцога Рейхеля, которого когда-то можно было назвать вполне приятным глазу мужчиной. Ещё немного, и он превратится в Хадвига – такого же чёрного и ужасного.
– Мы найдём их. И когда узнаем где они, подадим им весточку.
– Да! А когда мы сможем найти Сокровище и Хранителя, я убью их! Всех! Хранителя! Нараков! Я уничтожу весь Родевиль!
Рейхель истошно закричал, и теперь уже не мог контролировать себя. Он смеялся, хотя в глазах его наворачивались и слёзы. Смеялся так громко, как не может смеяться больной лепрой старик. Он терял сознание, во рту наворачивалась пена, но он дико смеялся и во весь голос кричал:
– Убью! Сожгу! Уничтожу! Всех!
И, когда в его покои с шумом забежали Хигель, два каких-то лорда и множество придворных слуг, он всё ещё дико хохотал. Будто бы хохотал над каждым из этих людей – и не было пределов и края тому адскому смеху.
– Держите его! – кричал яростный Хигель.
Рейхель заметил, что среди всей этой толпы был и лекарь, который так усердно пытался его лечить. Он всё так же отвратительно выглядел, будто бы сама Смерть наведалась в виде лекаря за ним.
Хадвиг, едва только стоило всем оказаться в этом помещении, растворился, будто бы его здесь никогда и не было. Исчез даже кубок от вина, что он недавно держал в руке.
В это мгновение снова произошло знакомое ощущение – разум Рейхеля был опущен и текстуры стали рассыпаться, чтобы собраться воедино в другую картину.
И это оказались уже не покои герцога, это был равнинный пустырь возле стен города Акры, где Рейхель стоял один, без Хадвига. Без своей мощи и опоры.
– Это было не очень мудро, Рейхель, – сказал Арсикс.
Вопреки распространённому заблуждению, у Арсикса Троерукого было не три руки, а всего две, и внешне он никаких признаков великой мощи не провлял. В то же время он был куда больше похож на человека, чем на нарака, несмотря на то, что Рейхель видел нараков только на картинках и не знал точно, как они выглядят.
Он был высок ростом – едва ли не на голову выше немалого Рейхеля, но, в то же время, был куда худощавей. Арсикс был обладателем крайне выразительных фиолетовых глаз и тонких черт лица, но оно было безнадёжно испорчено глубоким красным шрамом, разрезающим всё буквально напополам, начиная с подбородка и заканчивая лбом. Длинные пепельно-белые волосы были собраны в пучок.
Совокупность бледной кожи, светлых волос и фиолетовых глаз выдавала в нём альбиноса, и это было одновременно и ужасно, и прекрасно.