– Не мог, – строго сказала Ан-Мару. – Сила-то у него большая, только разрушительная. А у меня созидательная. Не может человек одновременно две силы в себе взращивать, душу пополам порвет. Приходится выбирать. Так что одни умеют уничтожать, другие создавать. У ведьм сила особенная. И у стражей. У всех особенная. А ты спи.
Кайтен рухнул на подушку, как подкошенный, и уже не увидел, как старая ведьма вышла за дверь.
Сон однако не шел, и Кайтен принялся прислушиваться к своему самочувствию. Мышцы занемели, но скорее приятно, чем нет, и голова стала достаточно ясной, но вот физиология уже напоминала о себе. Кайтен не был уверен, что сумеет подняться, и, чтобы отвлечься, принялся разглядывать обстановку. Помещение было небольшое, но, впрочем, и не чулан. Стены странные. Там, где потолок был повыше, возвышалась каменная кладка, дверь прорублена в бревенчатой стене, а рядом вовсе что-то вроде заплаты: между подпирающими крышу столбиками прибиты неровные необработанные доски. Так бывает, когда делают земляную стену, засыпая грунтом пространство меж двух таких вот деревянных основ, но Кайтен прежде не видел, чтобы таким способом строили человеческое жилище.
На стыке между каменной и земляной стенами располагался грубый каменный очаг, не камин, конечно, но что-то похожее. Открытое пламя весело плясало в небольшой нише, дым уходил в трубу. Кроме очага, в комнате больше ничего не было, только постель точно в середине плотно утоптанного земляного пола. Свою постель Кайтен ощупал повнимательнее. Толстый слой соломы, на нем большущая пушистая шкура, сверху еще несколько полотняных одеял. Подушка представляла собой набитый травой валик. Грубоватое ложе, но вставать с него не хотелось совершенно. Так что Кайтен просто лежал, уставившись в потолок, пытаясь уловить хоть какие-то звуки снаружи и гадая, какое нынче время суток, – окон в комнатке тоже не оказалось.
Долго оставаться в одиночестве ему не дали. Отворилась без звука дверь, и появился Ан-Таар собственной персоной. Кайтен снова заерзал, приподнимаясь на локтях.
– Я увидел, что Мару вышла отсюда, – сказал страж. – И понял, что ты уже очнулся.
– Она в самом деле просидела тут со мной целые сутки? – недоверчиво спросил Кайтен.
– У нее такая работа, – невозмутимо отозвался Ан-Таар. – А я зашел убедиться, что с тобой все в порядке. Мне нужно будет снова уехать, но ты ни о чем не беспокойся, семья о тебе позаботится.
– Я ей даже спасибо не сказал, – смущенно пробормотал Кайтен.
– Еще скажешь, – успокоил его Ан-Таар. – Лечение происходит не так быстро, как тебе хотелось бы. Но я тут сообразил, что до сих пор никто не спросил твое имя. Если не хочешь, можешь не говорить, – добавил он. – Но должны мы тебя как-то называть.
Кайтен смутился окончательно.
– Да нет тут никакой тайны. Я и все остальное могу рассказать. Это я просто так сказал. Меня зовут Кайтен. Просто я…
– Не доверяешь нам, – закончил за него страж. – Ничего удивительного, если у вас и в самом деле рассказывают такие байки. Но, надеюсь, ты не станешь мешать нам помочь тебе?
– Не стану, – буркнул Кайтен.
– Хорошо. Тебе сейчас что-нибудь нужно? Вряд ли ты успел проголодаться, но…
– Нужно, – тут же ухватился за это предложение Кайтен. – Как тут у вас насчет сортира?
– Если по-маленькому, то в траву, – невозмутимо отозвался Ан-Таар. – Пойдем, помогу.
Он протянул руку. Кайтен сел, одеяло сползло, и тогда он обнаружил, что лежит нагишом. Ему стало неловко.
– Есть что-нибудь накинуть?
– Иди так, там не холодно.
– Но там могут быть женщины.
– А то женщины семьи Ан никогда мужчин не видели.
– И дети!
– Кажется, тебе не так уж и хочется.
Кайтен немедленно ухватился за протянутую руку. Рука стража оказалась очень сильной, хотя ладонь значительно мельче ладони Кайтена.
Нога не болела, но казалась бесчувственной деревяшкой, причем не до колена, а почти до основания бедра. Кайтен осторожно наступил на нее, убеждаясь, что она держит вес тела, а потом опасливо посмотрел вниз. Впрочем, ничего страшного он не увидел: рана оказалась небрежно замотана тряпицей.
– Обопрись на меня, – велел Ан-Таар. – Думаю, ты уже можешь передвигаться самостоятельно.
Кайтен при поддержке стража одолел несколько шагов до двери. В пальцах раненой ноги началось какое-то покалывание, но больше никаких неприятных ощущений. Ан-Таар решительно толкнул дверь, и в глаза ударил яркий солнечный свет. Кайтен зажмурился от неожиданности, потом заморгал, привыкая, а потом немедленно принялся с любопытством озираться по сторонам.
Странное это было поселение. Похоже, что построено оно было поверх старых руин. Сложное каменное сооружение могло быть прежде чем-то вроде крепости, даже теперь жалкий остов его грозно высился над окружающим пространством. Возвышалась крепость на холме с лысой макушкой, а вокруг теснился лес. К древним каменным стенам прилепились новые деревянные и земляные сооружения. Те домики, которые Кайтен мог видеть с порога, казались точно такими, же, как и тот, где он ночевал: неуклюжие, лоскутные, собранные из чего попало. Впрочем, неподалеку стояло полностью самостоятельное строение: полноценная бревенчатая изба, но она, судя по всему, еще не была окончательно достроена.
– Почему тут все такое? – не удержался Кайтен, хотя так и не сумел подобрать подходящий эпитет.
– Мы здесь недавно, – ответил страж. – Еще не успели обустроиться, как следует. Использовать старые здания проще. Требуется меньше дерева, а это очень важно, когда на носу зима. Поэтому мы и поселились в этом месте. Я думаю, здесь для тебя достаточно травы, – неожиданно сменил он тему.
Кайтен отцепился от своего спутника, самостоятельно проковылял несколько шагов на негнущихся ногах и облегчил душу на зеленой полянке возле дома. К счастью, никто из людей не появился.
– Иди в дом, – распорядился страж. Он не спешил снова предлагать свою помощь, и Кайтен уцепился за стену. – Скоро кто-нибудь придет к тебе. А мне пора ехать.
– Ага, ладно, – кивнул Кайтен и аккуратно двинулся обратно в дом. Ан-Таар же быстрым шагом скрылся за углом.
Оказавшись снова в своей постели, Кайтен немедленно принялся разматывать повязку на ноге. Очень уж хотелось посмотреть, что с ней стало. Повязка оказалась пропитана чем-то маслянистым, да и кожа под ней жирно лоснилась в свете очага. Открывшаяся взору картина ужаса не внушала. Раны покрылись корочкой, небольшая краснота оставалась только вдоль края коросты, так всегда бывает, ничего особенного. Кайтен даже усомнился, не наврали ли ему насчет суток, слишком уж хорошо зажившими выглядели его раны. Но тут дверь снова отворилась.
– Ты напрасно снял повязку. Бабушка Мару нарочно положила мазь, чтобы лучше заживало.
Кайтен обернулся… и невольно вздрогнул. На пороге стояла молодая женщина, наверное, его ровесница, может быть, чуточку старше. Высокая, стройная и красивая. Была бы. Да, о том, насколько красивой она могла быть, можно было судить по левой половине ее лица. Правую же покрывала сеть уродливых белых рубцов, искажавших ее черты, и первое впечатление от этого было совершенно шокирующим. Наверное, женщина давно привыкла к такой реакции, потому что улыбнулась грустно и понимающе.
– Меня зовут Ан-Кава, – назвалась она. – Я помогаю бабушке Мару.
Кайтен растерялся и смутился настолько, что не придумал ничего лучше, чем спросить:
– А что это у вас у всех имена начинаются с «Ан»? Это у вас фамилия, что ли?
– Родовое имя, – поправила она. – Полностью, с родовым именем, мы обращаемся к тем, кто из другой семьи. А в семье можно и попросту. Ты сказал Таару, что тебя зовут Кайтен. А каково твое родовое имя?
– А у меня нет, – признался Кайтен. – Я же не гражданин.
– Не гражданин? – Она выглядела удивленной. Кайтен сообразил, что на древнем языке слово «гражданин» примерно означало «обладающий правами». В самом деле глупо звучит.
– Ну, это довольно сложно, – попытался он уйти от темы.