В «Яре» все страсти в основном уходили на шалости да фейерверки. А пусть редкие, но неизбежные для такого рода отдельные инциденты, которые случались, вопреки досужим слухам собственно к выступавшим здесь цыганам отношения, как правило, не имели. Строгость традиций и семейных нравов в этой среде вообще не допускала никакой фамильярности. А вот дух подлинного, высокого искусства в довольно прокуренных, со слегка потертой мебелью кабинетах «Яра» действительно царил. И это, важно подчеркнуть, отличало заведение Судакова от всех других московских площадок, где с начала XX века отношение к цыганскому пению сильно поменялась. Там деятельность цыганских хоров уже была поставлена на регулярную коммерческую основу. А романтика былого «благородного цыганерства» сменилась потребительским взглядом на цыган как на своеобразную острую, пикантную приправу к безудержному загулу.
Так вот! На подмостках «Яра» эта тенденция «не работала».
Ни в отдельных кабинетах, ни, тем более, на его подмостках. Ибо там главным образом было представлено искусство лучших в России цыганских хоров — тех, чье исполнение восхищало и вдохновляло творчество А. Пушкина, М. Глинки, И. Тургенева, А. Островского, А. Фета, молодого Л. Толстого и многих других классиков. Для иллюстрации достаточно упомянуть, что с начала 1910-х годов в «Яре» выступал знаменитый цыганский хор Егора Полякова. Он потом оставался лучшим и в годы нэпа. Да и много позже, перейдя к сугубо концертной деятельности, в связи с невероятной его популярностью оказался одним из немногих цыганских коллективов, которому официально разрешили гастролировать по всей стране в качестве профессионального, признанного Госконцертом коллектива.
Так что недаром специально послушать цыган в Петровский парк приезжали литераторы, артисты, журналисты. «Яр» часто включали в программу пребывания знаменитых иностранцев. Во время своих гастролей в России здесь, например, побывали композитор Ференц Лист и певица Полина Виардо.
Кстати, о сценических условиях в «Яре». Открытые сцены имелись в каждом зале. Кроме того, находящиеся на втором этаже кабинеты тоже были оборудованы ложами, выходящими в зрительные залы. Ничего подобного в аналогичных, тоже не последнего разряда заведениях не было. Уж на что «Стрельна» с ее роскошным зимним садом в ресторанном зале! Там тоже выступали знаменитые хоры со своими артистами. Однако эстрада вообще отсутствовала. Да и вообще — условия для выступления были самые непритязательные.
В «Яре» же всем было комфортно: и артистам, имевшим для своих выступлений соответствующее, приподнятое над полом пространство; и посетителям за столиками — с любого места в зале, из любого кабинета они могли без помех наблюдать за происходящим на сцене.
А на ней, между прочим, очень скоро зародилось то, из чего затем выросла вся наша отечественная эстрада.
Поспособствовала тому, как ни странно, большая беда: в августе 1914 года Россия ввязалась в Первую мировую войну. По законам военного времени во всех ресторанах и трактирах сразу же ввели строгие ограничения: заведения закрывались не позднее 11 часов вечера, а продажу спиртных напитков, по существу, запретили. Поначалу многие рестораторы — особенно в крупных городах — отнеслись к постановлению пренебрежительно. Москва, например, упорно продолжала пить и гулять. И тогда последовали жестокие санкции — вплоть до ареста, заключения на три месяца в тюрьму или штрафа в 3000 рублей. Особо сильное впечатление произвел арест нескольких наиболее известных в Москве владельцев ресторанов, в том числе и господина Судакова.
Остальные, лишившись такого мощного «мотора» своего бизнеса, как выпивка, совсем было пали духом.
Но только не хозяин «Яра»! Понеся заслуженное наказание, господин Судаков не только первым нашел выход из положения, но и подсказал решение другим. Богатый концертный опыт работы с цыганскими коллективами натолкнул Судакова на мысль: а почему бы для привлечения публики не приглашать на ресторанные подмостки также исполнителей других жанров.