И вдруг в ослепительном сиянии появился новый отблеск — змеящийся, светящийся завиток зеленого цвета.
— Хитрисса! — закричал Сорен.
— Всссегда рада прийти на помошшшщщщь…
В темноте мелькнул раздвоенный разноцветный язычок — и Зверобой, сложив крылья, камнем рухнул в воду. Как только микроскопическая капля змеиного яда проникла в его кровь, черные глаза Зверобоя мгновенно стали багровыми.
— Нира, спасайся! — завизжал Клудд.
А потом все стихло.
Мартин с Сореном опустились на выступ скалы, чтобы перевести дух.
— Глаукс милосердный, — выдохнул Сорен. — Второй раз яд спасает мне жизнь!
— Ты самая желанная гостья на нашем острове, Хитрисса, — дрожащим голосом подхватил Мартин. — Как ты узнала, что нам нужна помощь?
— Гортенззззия. Это всссё ее сссны.
— Ее сны? — моргнул Сорен.
— Но ты же зззнаешшшь Гортензззию… Иногда во сссне она видит будушшшщщщее.
И тут Сорен с ужасом понял, что только что видел свой собственный сбывшийся сон. Луноликая сипуха, появившаяся рядом с Клуддом, была той самой совой, которая приснилась ему тогда и произнесла страшные слова: «Отведай собственного снадобья».
Неужели они с Гортензией видят одни и те же сны? Значит, они оба попадают в одну страну видений? Или же их сны каким-то образом вплетены в реальную историю смерти и разрушения?
Внезапно Сорен понял, что его беспокоит. Та сипуха, что летела рядом с Клуддом, кого-то убила. Он знал это. Об этом говорил след крови на ее лице.
— Что-то стало очень тихо, — проговорил он.
— Все кончено? — вслух подумал Мартин. — Неужели осада наконец-то снята?
В этот миг на каменную площадку под скалами опустились Гильфи с Сумраком.
— Все кончено? — снова спросил Мартин.
— Кажется, да, — отозвался Сумрак. — Но истребители Стрикс Струмы понесли тяжелые потери.
— Потери? — еле слышно пролепетал Мартин.
— Скажи, что это не Руби и не Отулисса… — шепотом произнес Сорен.
— Не Руби и не Отулисса, — ответил ему Копуша, подлетая к каменной площадке. — Это Стрикс Струма.
ГЛАВА XXIV
Новое созвездие
Лицо Отулиссы окаменело. Похожие на маленькие твердые камушки белые крапинки резко выступили на ее лицевом диске.
— Как ты думаешь, она придет в себя? — шепотом спросила брата Эглантина. — Ты же знаешь, как она любила Стрикс Струму!
— Думаю, все обойдется, — ответил Сорен, чтобы ее успокоить. На самом деле он не был в этом уверен и очень волновался. Они все боялись за Отулиссу.
Юная пятнистая сова летела рядом со своей военачальницей, когда Стрикс Струма подверглась нападению.
Враги сошлись коготь к когтю, но едва успели обменяться первыми ударами, как вражеская сова нанесла Стрикс Струме страшную рану в том месте, где первостепенные перья крепятся к телу. Крыло ее почти оторвалось, но Стрикс Струма все равно продолжала лететь. Отулисса храбро бросилась на помощь обожаемой наставнице и даже сумела полоснуть нападавшую когтями поперек лица.
— Я пыталась спасти ее, — прошептала Отулисса, когда друзья зашли ее проведать. Она повторяла это снова и снова, и больше от нее нельзя было ничего добиться.
Копуша, Сумрак, Сорен и Гильфи просто не знали, что сказать. К счастью, в дупло вползла миссис Плитивер.
— Отулисса, дорогая моя, твоя наставница вовсе не хотела этого спасения. Подумай сама, какая жизнь ждет сову с одним крылом? Разве она смогла бы по-прежнему возглавлять клюв навигаторов? Разве могла бы продолжать командовать своими доблестными истребителями? Стрикс Струма прожила полную жизнь. Она была стара. Она была готова. Она умерла, сражаясь за великое дело. Перестань терзать себя, дорогая.
Как ни были полны утешения слова мудрой змеи, Сорен ясно видел, что они не в силах облегчить горе Отулиссы.
Отулисса не пришла в себя и позже, когда все собрались на Прощальную церемонию — так на острове называли поминки по умершей сове.
Сорена не на шутку испугало ее непривычное спокойствие. Отулисса казалась изваянием, высеченным из камня.
А чуть поодаль, в каких-нибудь десяти футах от карниза Великого Древа билась в рыданиях Вислошейка.
— Я не думала, что такое случится! Я совсем не думала! — без умолку голосила она.
Внезапно Отулисса вышла из своего оцепенения. Она резко обернулась и распушилась от ярости.
— Это точно, вы совсем ни о чем не думали! — прошипела она.
Тем временем Барран взлетела на самый высокий насест и начала свою речь:
— Мы собрались здесь, чтобы с честью проводить в последний путь героическую пятнистую сову по имени Стрикс Струма. Мы с ней принадлежали к разным видам, однако были сестрами по любви к свободе и той чистой радости, которая наполняет сердце каждой совы при мысли о том, что звезды вечно — сезон за сезоном — свершают свой путь по ночному небу. Именно от Стрикс Струмы, своей бесценной наставницы навигации, я впервые узнала о «глазах Глауморы», как мы частенько называем звезды. Отвратительная жестокость войны положила конец славной жизни этой совы, хотя смерть ее нельзя назвать преждевременной, ибо Стрикс Струма прожила долгую и славную жизнь.