Друзья переглянулись и украдкой покачали головами. Пусть Отулисса этим занимается, если хочет, а их это нисколько не касается.
Впрочем, Сорен был рад визиту Эзилриба. Может быть, если Отулисса займется изучением крупинкита, она немного охладеет к планам нападения на Чистых?
Честно говоря, ее одержимость уже порядком всем надоела.
Отулисса не сомневалась в том, что Чистые вскоре вернутся. Она твердила как заведенная: «Первый удар! Мы должны ударить первыми!» Сорен прекрасно знал, что ей никогда не удастся склонить на свою сторону Борона с Барран и членов совиного парламента.
Отулисса могла планировать все что угодно, но вероломное нападение без объявления войны противоречило вековым традициям ночных стражей.
— А можно я тоже взгляну на эти книги? — робко спросила Примула.
Отулисса моргнула, остальные тоже захлопали глазами.
До сих пор маленькая Примула не проявляла особой тяги к знаниям.
— Конечно, — ответила Отулисса.
— Я просто хочу взглянуть, — пробормотала Примула.
Солнце уже поднялось над горизонтом, когда совы вернулись в свои дупла.
Эглантина чувствовала себя очень усталой, потому что впервые за долгое время совершила длительный перелет над морем.
Мадам Плонк запела «Ночь прошла», и к тому времени, когда она добралась до второго куплета, Эглантина уже крепко спала.
Примула вернулась в дупло с первыми звуками песни. Весь остаток ночи она просидела над книгами вместе с Отулиссой.
Стоило ей влететь в дупло, как Рыжуха быстро открыла глаза.
— Где ты была?
— Читала в библиотеке, — ответила Примула.
— Должно быть, книга была очень интересной.
И тут Примула снова солгала — уже второй раз за последнее время:
— Да нет, ничего особенного. Забавный сборник шуток и загадок, вроде тех, которые так любит читать Эглантина. — Она повернула голову и показала глазами на свою лучшую подругу. Потом снова посмотрела на Рыжуху и прошептала: — Кажется, она перестала видеть те странные сны. Она твердила, что они прекрасные, но мне кажется, это были настоящие кошмары. Бедняжка Эглантина металась ночи напролет, когда ей снилась эта гадость.
— Да, — сонно ответила Рыжуха. — Я понимаю, о чем ты. Иногда мне приходилось просыпаться и хлопать ее крылом, чтобы немного успокоить.
— Ты очень добрая, Рыжуха, — ответила Примула.
«Надо быть с ней подружелюбнее, — виновато подумала она про себя. — Она совсем не такая плохая! И вообще, скоро ночь Украдки».
Все совы чувствуют себя лучше, когда земля делает оборот, удаляясь от солнца, и ночи становятся длиннее.
Примула закрыла глаза и стала слушать окончание колыбельной. Голос мадам Плонк серебряными колокольчиками переливался в утреннем воздухе:
Вскоре Примула уснула. Много позже, в разгар дня она услышала какую-то возню и сонно приоткрыла глаза.
Она увидела, что Рыжуха стоит, склонившись над Эглантиной. «Глаукс! Бедняжка опять увидала кошмар, а Рыжуха хлопает ее по спинке… Добрая верная Рыжуха». Примула зевнула и снова провалилась в сон.
А Эглантине в это время снился сон. Она наконец-то просунула клюв сквозь густую бороду мха. В глубине дупла, спиной к ней, сидела сова, очень похожая на ее мать. Эглантина уже хотела крикнуть: «Мама!» — но сова вдруг обернулась.
Она была совсем как мама! Очень похожа… и все-таки не совсем. Лицо у этой совы было гораздо больше и белее, чем у мамы, а еще у мамы никогда не было такого страшного косого шрама, темневшего среди расходившихся в стороны перьев.
«Все это время я ждала тебя!»
«Правда?»
«Да, дорогуша».
Что-то кольнуло Эглантину сквозь сон. Дорогуша? Непривычное, чужое слово. Мама никогда так не говорила… И все же Эглантину непреодолимо тянуло к ней.
«Кто ты?»
«Ты прекрасно знаешь кто я! И вовсе не нужно ждать до ночи Украдки. Ты будешь готова гораздо раньше, любимое мое дитя…»
Эглантина снова вздрогнула и открыла глаза.
Бледные лиловые сумерки струились в дупло.
Эглантина поискала глазами Примулу, но та уже проснулась и вылетела из дупла. Зато Рыжуха была здесь и мирно спала в своем гнезде.
Только что приснившийся сон казался Эглантине еще более реальным, чем все предыдущие. Мама сказала, что скоро она будет готова! Это случится еще до Украдки!