— Если это правда, насчет того, что Вислошейка делала запасы, то это очень серьезное обвинение, — сказал Копуша. — Лично я впервые слышу об этом. Интересно, какое решение вынесет парламент? — Он повернул голову и пристально взглянул на Отулиссу. — Ты случайно в последнее время не наведывалась в корни?
Лишь несколько сов знали тайну корней Великого Древа, но Примула как-то раз случайно услышала, как члены стаи — так на дереве иногда называли Сорена, Гильфи и Сумрака с Копушей — разговаривали между собой об этом тайном месте, и им пришлось открыть ей свой секрет.
То, что они называли «корнями», на самом деле было небольшой пещеркой под Великим Древом, прямо под полом парламента. Здесь причудливое переплетение корней и истончившаяся древесина странным образом усиливали все звуки, особенно те, что доносились из находящегося сверху секретного зала парламента.
Корни, подобно трубам, переносили вниз все произносимые наверху речи.
Подслушивание закрытых заседаний парламента было единственным, но очень серьезным проступком стаи и Отулиссы. Это было по-настоящему нехорошо. Все они это знали. И даже искренне раскаивались. Но просто были не в силах от этого отказаться.
Члены стаи приводили миллионы доводов в оправдание того, зачем они суют клювы в чужие дела, но эти доводы не могли убедить даже их самих. И они продолжали подслушивать.
— Я даже ни на секундочку не поверила в этот вздор по поводу нервного потрясения. Говорю вам, нисколечко она не сокрушена!
— Сокрушена? — хором переспросили Копуша с Примулой.
— Вы что, никогда не слышали о сокрушении? Ужасная штука, куда хуже лунного ослепления, через которое когда-то прошли Сорен с Гильфи. Можете мне поверить, я знаю о чем говорю.
— Что на свете может быть хуже лунного ослепления? — поежился Копуша.
— Я же говорю — сокрушение. Я прочла о нем в книге «Острый крупинкит и другие расстройства мускульного желудка», которую Вислошейка у меня отняла, а потом потеряла.
— Ну, и что же это такое? Ты успела прочесть, что представляет из себя это сокрушение?
— Только самую малость, — пробормотала Отулисса.
Пушистая бахромка на ее крыльях внезапно распрямилась и поникла, как бывает, когда сова испытывает внезапный страх или сильное волнение.
Примула моргнула.
«Наверное, это в самом деле очень страшная вещь, раз Отулисса так перепугалась, только прочитав о ней!»
— Понимаете, — продолжала Отулисса, к которой уже вернулось привычное самообладание, — лунное ослепление вызывается луной, как правило, полной. Лунный свет, падая на голову спящей совы, вызывает у нее полную дезориентацию в пространстве и утрату представления о собственной личности. Но сокрушение — это гораздо страшнее. Его вызывает не луна, а излучение крупинок, причем лишь при некоторых, строго определенных условиях.
— Что-то вроде этого мы видели в Сант-Эголиусе, когда шпионы Чистых подкладывали крупинки в гнезда с яйцами сипух, — вспомнил Копуша.
— Совершенно верно. Сокрушение может случиться и с невылупившимся птенцом. Видите ли, птенцы вообще очень уязвимы для любого воздействия. Но жертвой сокрушения может стать практически любая сова.
— Но ведь в Сант-Эголиусе полным полно крупинок! — возразил Копуша. — Почему же за все время, что мы находились в каньоне, никто из нас не пострадал от их излучения? По-моему, лунное ослепление куда страшнее!
— Я понимаю, все это звучит очень странно. Мне кажется, совы вполне могут находиться рядом с крупинками без риска подвергнуться сокрушению. Вспомни Гортензию из Амбалы. Известно, что в ручьях и реках Амбалы находится огромное количество крупинок. Но Гортензия не подверглась сокрушению! Она только остановилась в росте, и крылья у нее навсегда остались, как у птенца… Что и говорить, все это очень сложно. Ах, если бы только эта старая, тупая пещерная сова… извини, Копуша, — тут же спохватилась Отулисса, поскольку Копуша тоже принадлежал к семейству пещерных сов, — …если бы только эта проклятая Вислошейка не отняла у меня книгу!
— Но разве в библиотеке нет других книг, в которых можно найти информацию об этом… сокрушении? — пришла ей на помощь Примула. — Насколько я знаю, скрытень снят окончательно и бесповоротно!