«Впрочем, поговорить все равно не удастся, так что удовольствие будет испорчено! — мрачно подумала Отулисса. — Может, лучше и не пробовать? Зачем попусту отвлекаться отдела?»
В конце концов, она прилетела сюда не знакомства заводить, а получать знания. А этот юнец все равно не знает ничего интересного. Он и на остров-то прилетел всего на несколько дней до Гильфи с Отулиссой.
После трапезы около тридцати сов поднялись в морозный воздух над лесом, где когда-то появился на свет славный Хуул, и начали ночную медитацию.
Глауксовы братья летели свободным кругом, напоминающим кольцо белых берез обители. Братья держались на расстоянии друг от друга, чтобы без помех предаваться размышлениям.
Совы вообще летают очень тихо, но такого бесшумного полета, как у Глауксовых братьев, Отулиссе видеть никогда не доводилось.
Во время полета Отулисса размышляла над легендами о Хууле. Она пыталась представить, каким был этот лес в ту далекую зиму, когда самая великая сова появилась на свет — в тот мерцающий час, когда секунды медленно перебегали из последней минуты старого года в первую минуту нового…
Она так глубоко ушла в свои мысли, что невольно вздрогнула, когда воздух позади нее всколыхнулся от шелеста крыльев и из черноты ночи вынырнула какая-то пятнистая сова.
Ох, нет, это была не какая-то сова! Это был тот самый красавец.
— Я скоро с ума сойду от этого молчания! — шепотом признался он.
Отулисса резко повернула голову и удивленно заморгала.
— Да не притворяйся, что не любишь поговорить! — засмеялся красавец. — Я таких, как ты, за милю чую. — С этими словами он взъерошил свои густые перья, как делают все пятнистые совы, когда хотят похвастаться своими крапинками.
Отулисса с трудом подавила восторженное курлыканье.
«Какое счастье! — пронеслось у нее в голове. — Как же прекрасно говорить!»
— Но разве это не будет нарушением правил? — прошептала она.
— На самом деле здесь нет четко установленных правил. Скоро сама узнаешь. Скажу по секрету, что здесь даже взыскать за нарушение как следует не могут!
— Ты хочешь сказать, у них нет шлифовки гранита? — переспросила Отулисса, как назло забывшая, как будет на кракиш «наказание».
— Да-да, по-хуульски это называется «шлифовка гранита». Кстати, ты отлично говоришь на кракиш!
— Правда? Если честно, у меня проблемы с пассивной сослагательной формой неправильных глаголов, — призналась Отулисса и кокетливо моргнула.
— Как тебя зовут? — спросил юноша.
— Отулисса.
— Отулисса! — очень серьезно кивнул он. — Прекрасное традиционное имя!
Желудок у Отулиссы едва не пустился в пляс от радости. Какой умный, какой понимающий юноша, да еще ее собственного вида, кровь, так сказать, от крови… Ему ли не знать, что самки пятнистых сов очень часто носят древнее и славное имя Отулисса!
— А тебя как зовут, если, конечно, это не секрет? — спросила она.
— Клив из Фертмора.
— Клив из Фертмора? Ты имеешь в виду залив в Трезубцах?
Он молча кивнул.
Отулисса быстро-быстро захлопала глазами.
— Значит, ты из королевского дупла Снартов? — Ее собеседник снова кивнул. — Выходит, я разговариваю с принцем? Если я не ошибаюсь, Кракор тоже происходит из вашего клана?
Отулисса не зря перечитала кучу книг о Северных Царствах и прекрасно знала, что клан Кракора считается одним из самых старых и самых знатных родов Великих Северных Вод.
Именно клан Кракора дал название кракиш — языку Северных Царств. Это был древний клан легенд и преданий. Из рода Кракора издревле выходили писатели, сказители и поэты.
Именно к этому клану принадлежала обожаемая Отулиссой Стрикс Струма и знаменитая Стрикс Эмеральда, прославленная предсказательница погоды и дальняя родственница Отулиссы.
— Что привело тебя в обитель? — не удержалась от вопроса Отулисса. — Или это у вас в роду такая традиция?
— Не совсем так. Я прилетел сюда, потому что… даже не знаю, как бы это объяснить… Видишь ли, у себя на родине, в Трезубцах, я в основном изучал военное дело. Но вот беда, войны-то никакой теперь нет! Последняя война Ледяных Когтей закончилась давным- давно.
— Это так, но кто знает, что будет завтра? Может быть, военная наука понадобится вновь? — очень осторожно прошептала Отулисса.
— Не думаю, — беспечно отмахнулся Клив. — Видишь ли, я прилетел сюда изучать медицину. Я не верю в войну — ее больше не будет. Никогда.