При этих словах Имре зарыдал еще сильнее. Он упал на колени и зарылся лицом в ее одежду. Она гладила его волосы, плечи, целовала его голову.
Наконец он стал успокаиваться, всхлипывания стали реже и тише. Дрожь, пронизывающая его тело, передалась и ей.
Подняв заплаканное лицо, он прочел страсть в ее глазах, почувствовал мягкое обещание ее тела, заключенного в его объятия.
В этот короткий миг прозрения он понял, что они долго и неуклонно шли к этому…
Он поднялся на ноги. Губы Эриеллы нашли его рот и жадно впились в него. Ее тело крепко прижалось к нему, и они слились в одно целое. Его губы медленно двинулись вниз, и наконец лицо его утонуло в упругой нежности груди, обещающей неописуемое блаженство.
Затем они, растворившись друг в друге, погрузились в бездонную мягкость ее бескрайней постели. Кровь хлынула ему в голову, и он забыл обо всем в сладкой истоме.
ГЛАВА ХI
Он вовек не поколеблется; в вечной памяти будет праведник.[12]
На другой день траурный кортеж прибыл во владения Камбера Мак-Рори, неся с собой горе и боль. Они появились из Валорета к полудню, как раз когда пошел снег. Тело Катана было уложено на повозку, запряженную двумя лошадьми в черных перьях и попонах, в знак скорби.
Тело было укрыто черным шелком.
Люди короля держали свои пики остриями вниз, упираясь ими в стремена. По бокам повозки шли два монаха, облегчая путь усопшему: они перебирали четки и распевали молитвы. За ними в карете следовала вдова с детьми. Вулфер и несколько преданных слуг ехали сзади на конях. Никого из них не обманула эта пышность, поскольку они видели окровавленное тело еще до того, как его обмыли и подготовили для последнего пути. Они чувствовали, что в смерти Катана виновен сам король, но не могли даже предположить, как велика его вина.
Вести о случившейся трагедии достигли замка Кайрори ночью. Их принес Кринан, любимый телохранитель Катана. Он был в доме, когда солдаты принесли тело его господина. Почти обезумев, он слышал, как лейтенант отдавал приказы подготовить тело. Он видел, как старый управляющий Вулфер оттолкнул лейтенанта и сам занялся телом хозяина.
Разрываясь между желанием остаться рядом со своим господином и необходимостью предупредить всю семью о том, что произошло, Кринан стоял неподвижно до тех пор, пока солдаты не спустились в зал, чтобы устроиться там на ночь, так как им предстояло сопровождать тело в Кайрори.
Затем, подстегиваемый страхом, что король подвергнет репрессиям все семейство Мак-Рори, он сорвался с места, бросился в конюшню и, взяв лучшего коня, поскакал в Кайрори.
Через три часа он уже въезжал во внешние ворота замка. Стук его копыт по мощеному двору нарушил ночной покой обитателей замка. Везде стали зажигаться свечи, из окон выглядывали удивленные лица, залаяли собаки, и вскоре в насквозь промокшем плаще он очутился в промерзшем большом зале, где собралось все семейство.
Первое время Кринан не мог вымолвить ни слова, настолько он был потрясен увиденным и измучен сумасшедшей скачкой в морозной ночи, но он был уверен, что Камбер понял все без слов.
У Камбера были свои методы узнавать невысказанное.
Камбер отвернулся в сторону и через некоторое время ровным, бесстрастным голосом сказал Сэму, чтобы тот немедленно ехал в святой Лиам и сообщил о случившемся Джорему. Райс Турин был здесь, в доме. Сейчас он тоже был в зале и поддерживал плакавшую Ивейн.
Камбер громким голосом отдал слугам распоряжение подготовить все к завтрашнему дню и посоветовал остальным разойтись и постараться отдохнуть.
Однако в Кайрори никто не мог спать в эту ночь.
На следующее утро холодное сапфировое небо нависло над замком. Семейство Мак-Рори собралось в деревянной церкви, чтобы помолиться за душу убиенного и подождать, пока тело его навек вернется в родной дом.
Вскоре приехал Джорем, а еще через час Джеймс Драммонд, Ивейн и Райс стояли на коленях с Камбером, Крина-ном, Сэмом и дюжиной других ближайших слуг. Джорем служил печальную мессу.
У церкви собрались жители деревни. Некоторым из них Камбер позволил войти в церковь, другие, не поместившись внутри, стояли на коленях во дворе. Когда наконец сообщили, что печальный кортеж приближается, крестьяне выстроились вдоль дороги. Они молча склонили головы, когда мимо них проезжали носилки с телом Катана.
Королевский лейтенант был явно обеспокоен всем этим. Он не ожидал, что дворянину будет оказано такое королевское почтение, однако он не осмелился что-либо сказать, заметив на крыльце гордого, величественного человека, скорбно ожидающего своего сына. Это был лорд Камбер, высший Дерини, способный на жестокую месть, если он пожелает мстить.