А тем временем король Ройнс из Северного Уэльса никак не мог смириться с поражением, которое нанес ему Артур на бранном поле. Он вел беспрерывные войны в северных пределах и даже умудрился подчинить своей власти Ирландию и Острова. И вот прислал он гонцов к королю Артуру с дерзким посланием. Король Ройнс, говорилось в том послании, одержал верх над одиннадцатью северными лордами. И те в знак смирения отрезали бороды и прислали Ройнсу, дабы мог он потешить свое тщеславие — оторочить королевскими бородами парадный плащ. Однако одиннадцати сувениров ему показалось мало, захотел Ройнс присоединить к ним еще и бороду английского короля. Если же тот откажется выполнить требование, то Ройнс грозился вторгнуться в Англию, сжечь ее дотла, а бороду Артурову снять с головой вместе.
Выслушал Артур послов и даже обрадовался. Ведь дело это — хоть и возмутительное по своей сути — отвлекало короля от тяжких мыслей, которые в последнее время не давали ему покоя.
— Ну что ж, — сказал он, — можете доложить своему хозяину, что я получил его наглое и хвастливое послание. Бороды я ему своей, конечно же, не пошлю, она мне и самому дорога. Да и не годится она на оторочку — коротка еще для этого! Что же касается смирения, то передайте Ройнсу: очень скоро он сам приползет ко мне на коленях и будет умолять о прощении. В этом я могу поклясться честью! Хотя, судя по всему, хозяин ваш и понятия не имеет о чести. Ибо порядочный человек никогда бы не отправил столь постыдного и гнусного послания.
С тем король Артур и отправил посланцев. А затем обратился к рыцарям, собравшимся в зале:
— Знаком ли кто с этим королем Ройнсом?
— Я его хорошо знаю, милорд, — отвечал сэр Нарам. — И вот что скажу: вам следует весьма серьезно отнестись к Ройнсу, ибо он один из лучших в мире воинов. Это необузданный и надменный человек, гордыня его не знает пределов. А уж после вашего сегодняшнего ответа можете не сомневаться: он приложит все силы, чтобы осуществить свою угрозу.
— Поглядим, чего он стоит, — отвечал Артур. — Сейчас мне недосуг, но будьте покойны: дойдет черед и до этого наглеца Ройнса.
Сказал так король и вновь погрузился в свои мрачные раздумья. Затем вызвал к себе Мерлина и спросил:
— Скажи-ка мне, чародей, тот ребенок, о котором ты говорил, он уже родился?
— Да, милорд.
— И когда же?
— Он родился в Майский праздник, милорд.
Отослал Артур волшебника и долго сидел, задумавшись. Тяжко у него было на душе, и одолевали черные мысли. С одной стороны, он не желал предавать гласности свою кровосмесительную связь с женой короля Лота; а с другой — был не на шутку напуган пророчеством Мерлина и искал способ обмануть злой рок. И вот в уме у короля созрел план, который позволял одновременно избегнуть и позора, и предначертанной гибели. План тот был достаточно коварный и трусливый, и посему Артур постыдился посвятить в него Мерлина. Решил: расскажет потом, когда дело будет уже сделано. В соответствии со своим замыслом король разослал гонцов ко всем рыцарям и баронам королевства Английского. Под страхом смертной казни им было велено отослать сыновей-наследников к королевскому двору — но не всех, а только тех, что родились четыре недели назад, на Майский праздник сего года. Встревожились бароны, ибо углядели в этом непонятные происки чародея Мерлина. Однако же никто не осмелился ослушаться королевского приказа. И вот привезли в замок множество младенцев четырехнедельного возраста — все они родились в первый день мая. Посмотрел на них Артур и понял, что не сможет их собственноручно убить. Тогда перенес он детей на берег моря, погрузил на борт небольшого судна и отправил плыть, куда глаза глядят. Долго стоял король на берегу и смотрел вслед кораблю, который уносил вдаль десяток невинных младенцев, а с ними вместе и его злую судьбу. Затем повернулся Артур и побрел домой, мучимый угрызениями совести за совершенное злодеяние.
А тем временем ветер усилился и переменил направление. Развернул он корабль и погнал обратно к берегу. Неподалеку от замка налетел он на острые скалы и разбился вдребезги, развеяв по волнам свой хныкающий и кричащий груз. Но так уж случилось, что один бедный рыбак услышал сквозь вой ветра и шум прибоя жалобный детский плач. Поспешил он на берег и там среди обломков кораблекрушения увидел чудом выжившего младенца. Подобрал он дитя, отнес в свою хижину и отдал жене. А та выкормила Мордреда, как собственного сына.
Рыцарь-о-Двух-Мечах
После смерти короля Утера потянулись долгие годы беспорядков и беззакония. В Англии, Уэльсе, Корнуолле и на Внешних островах нашлось немало лордов, которые захватили власть по праву сильного и не пожелали с ней расстаться, когда на троне воцарился король Артур, законный наследник Утера Пендрагона. Посему первые годы своего правления Артур вынужден был посвятить восстановлению порядка в королевстве. И делал он это в рамках закона, королевского права и силою оружия.
Среди его злейших врагов был и король Ройнс из Уэльса, чьи войска постоянно угрожали западным и северным рубежам Англии.
Как-то раз ко двору короля Артура явился рыцарь, который принес неутешительные новости. Оказывается, Ройнс в очередной раз собрал большую армию и вторгся в пределы английского королевства. Великие разрушения чинил он на своем пути — жег дома и посевы, грабил и убивал мирных жителей.
Услышав это, сильно разгневался король Артур и сказал рыцарю:
— Если все, что ты говоришь, правда, то должно мне незамедлительно выступать в поход. Ибо прямая обязанность короля — защищать свой народ.
— Все это истинная правда, милорд, — ответил рыцарь. — Я собственными глазами видел вражеские войска и бесчинства, которые они творят.
— Ну, тогда быть войне! Уж я позабочусь, чтоб этот Ройнс получил достойный отпор.
И бросил король Артур клич по всему королевству. Повелел он своим верным лордам и рыцарям, а также служилым дворянам явиться в Камелот, чтобы держать там военный совет.
И вот, когда собрались все рыцари и бароны в большом зале, появилась среди них некая девица и заявила, что она посланница великой Владычицы острова Авалон.
— И для чего же она тебя послала? — спросил Артур.
Тут девица распахнула свой плащ на меховой подбивке, и все увидели, что с пояса у нее свисает добрый меч.
— Что за нужда юной деве разгуливать препоясанной рыцарским мечом? — удивился король.
— Не по своей воле я это делаю, милорд, — отвечала девица. — Меч этот заколдованный, и освободить меня от него может лишь идеальный рыцарь — храбрый и благородный, ни единожды не запятнавший себя бесчестным поступком. Только такому рыцарю дано вытащить сей меч из ножен. Я уж побывала при дворе у короля Ройнса, ибо слышала, будто там собрано множество славных рыцарей. Увы, ни один из них не сумел мне помочь.
— О дева, ты правильно сделала, что приехала в Камелот, — молвил Артур. — Ибо нынче здесь присутствуют лучшие рыцари королевства. Я и сам попытаюсь вытащить твой меч. Не потому что мыслю себя достойнейшим, но просто надо же кому-то быть первым. Я начну, дабы показать своим баронам добрый пример.
С этими словами король взялся за рукоятку меча и потянул что было силы. Но тот ни на дюйм не поддался.
— Не вкладывайте столько силы, сэр, — сказала девица. — Будь вы тем самым рыцарем, которому суждено вытянуть меч, то он бы легко поддался.
— Ну что ж, значит, не судьба, — вздохнул Артур и, обернувшись к своим баронам, скомандовал: — А теперь ваш черед — попытайте удачи, благородные сэры.
— Но только вперед загляните в свою душу, — вмешалась девица, — нет ли у вас на совести какого бесчестного поступка — предательства или коварства. Помните, что только рыцарь с незапятнанной репутацией может совладать с мечом. Да к тому же еще должен он быть знатного происхождения — как со стороны матери, так и отца.
И стали собравшиеся рыцари подходить и пробовать свои силы, но все безуспешно. Опечалилась тогда девица, стала жаловаться в голос:
— Увы мне, горемычной! Видать, до конца жизни придется ходить с этим мечом на поясе. А я-то надеялась, что здесь собрались самые честные и благородные рыцари!
Артур почувствовал себя уязвленным и отвечал с досадой:
— Так оно и есть, сударыня! Здесь собран цвет всего английского рыцарства. И очень странно мне и обидно, что никто не может помочь вам в беде вашей.