Будто сумасшедший художник, взял кисть и променяв все краски на черную и белую перерисовал мир. Скалы и снег. Черное и белое. И нет других цветов. Нужно очень любить одиночество, что бы решиться построить себе дом в таком месте.
Кирон оторвался от стекла и осмотрел комнату. Слева от камина, стоящего в центре стены, находилась еще одна дверь. Открыв ее он попал на лестницу ведущую куда то вниз. Спустившись по ней, юноша попал в небольшую комнату, уставленную какими то приборами. Она чем-то напоминала электротехническую лабораторию. По сравнению с остальными помещениями, это выглядело более чем фантастически. Возле одной из стен стоял большой металлический шкаф, на котором размещались разноцветные лампочки, дрожащие стрелки и выключатели. На передней панели, примерно в полуметре от пола, была укреплена круглая пластина около метра в диаметре. Пластина была сделана из металла желтого цвета. Напротив него находился стол с чем-то напоминающим огромную клавиатуру, возле которой стояли колонки громкоговорителей и микрофон. Возле стола, находилось большое кожаное кресло, судя по виду очень удобное и сильно отличающееся оттого, что стояло в библиотеке наверху. Желая почувствовать разницу, он сел в него, облокотившись на спинку, и казалось кресло само, приняло форму наиболее удобную юноше.
Расслабившись в кресле, Кирон некоторое время сидел, потом неожиданно для себя протянул руки к клавиатуре и набрал какую-то комбинацию символов. Все это было проделано как бы на автомате и после, вспоминая об этом случае, он так и не смог понять, что же заставило его сделать это.
Все дальнейшее, воспринималось им, в каком то полусне. Под руководством призрачного наставника соткавшегося из дымки над столом, он входил в транс, учился призывать силу, оперировать энергиями, строить магические конструкты. Все это происходило в течении довольно длительного времени, до тех пор, пока не почувствовав слабость, он устало дотянулся до клавиши «Выход» и нажав ее, откинулся на спинку кресла, тут же уснув.
Проснувшись, он вновь продолжил свои занятия. Возможно, ему и следовало отдохнуть, размяться или что-то еще. Но он продолжал занятия, прерываемые лишь на сон, и подчитываясь от местного источника силы.
Как только сведения о волне тварей достигли главной обители, тут же была объявлена повышенная готовность. В срочном порядке собирались и вооружались отряды, готовясь по первому требованию выдвинуться на заранее оговоренные позиции. Каждый из отрядов пока еще находился на своем месте, но уже сняты были рясы, надеты кольчуги и приготовлены мечи. Маги в последний раз проверяли амулеты и выдавали зелья. В обителях в разных концах страны, оставались только глубокие старики и совсем молодые послушники, которые пока не были готовы вступить в бой.
Брат Беранис, глава ордена инквизиторов в задумчивости вышагивал по своему просторному кабинету и размышлял:
— Странное пророчество. — Поднеся к лицу бумагу с текстом, в который раз перечитал его. — «Идет, катится волна, смывающая все на своем пути. Крепости, судьбы, надежды и веру. Что казалось незыблемым, рушится. То во что не верили, чего боялись, крепнет. И будет боль и будет смерть, и некому будет оплакивать своих сыновей. Но он устоит, он вернет былую славу и отринет смерть». Очень странное, ну с волной все понятно, случались уже сильные волны. Крепости судьбы это понятно, но веру?! Как можно порушить веру? Но допускаю и это. А вот кто это такой — Он, который устоит?! Нет, был бы я, каким ни будь аббатом или послушником, сомнений бы не было. Конечно же, орден. Но я то не послушник, уже давно не послушник. Да и не верю я, что бы враг, даже согласившийся работать на меня, тем более по неволе согласившийся, пусть даже в пророчестве, говорил об ордене. Ну, не верю я в это! Но тогда, кто это — Он?! И все-таки, мне кажется, что пророчество не полно! Или не дослушали, или скрыли. Или то и другое.