«Ага! Посох перемещений? Это интересно! - Смекнул Кай, - А вот и Густин! Собственной персоной!»
- Стой! - Карлик, вдруг, остановился, - Тут кто-то есть! - Он начал громко принюхиваться.
- С чего ты взял? - спросила, озираясь по сторонам, его спутница.
- Тихо! Сюда кто-то идет! - И они, приникнув к стволам деревьев, слились с ними, сделавшись невидимыми.
Глава 3 Христина
Христина спала, пока утреннее солнце не разбудило её своими яркими лучами. Пахло сухим папоротником, увядающей травой. Высоко над головой покачивались макушки сосен. Болела голова, саднило руки и босые ноги, тем не менее, во всем теле ощущалось потрясающее чувство лёгкости.
Ей снилось, будто бы она, больная древняя старуха, усталая и обессиленная, бродила нищенкой по мирам.
Девушка схватила свою косу, и принялась теребить её, боясь увидеть там седину. Но нет, темные густые волосы были обычного каштанового оттенка.
Откуда взялся весь этот кошмар?
Оглядывая поляну, Христина никак не могла вспомнить: что происходило накануне и этой ночью, почему она ночевала одна в лесу?
На земле валялся сильно выцветший платок! Земля была вся истоптана копытами лошадей. В памяти возникли чьи-то темные очаровывающие глаза.
«Цыгане!» - догадалась Христина и пнула длинную, сухую палку.
Почему она ничего не может вспомнить? Может, это цыганский гипноз? Голова! Христина взялась руками за голову, на груди что-то забренчало. Какое-то украшение!
Сняв с себя тяжелое ожерелье из множества монет, повертела его в руках. Монеты так себе, даже не все золотые! А вот перстень хорош! Она полюбовалась своими длинными тонкими пальцами. Как раз впору! Как мерцает камень! Это синяя разновидность авантюрина. Христина знала толк в камнях.
А это что? Возле ног валялся мешок с вещами. Вывалив содержимое мешка на землю, она стала разглядывать: несколько изношенных полотенец, в которые были завернуты высушенные фрукты, сухари и колода карт. Карты показались ей странными, и она решила их взять.
Христина сделала движение чтобы засунуть карты в карман брюк, но с удивлением обнаружила, что одета в длинное, синее полинялое платье. Откуда оно взялось? Она ничего не помнила.
Ещё раз, пнув босой ногой сухую палку, мешавшуюся то и дело под ногами, побежала прочь из леса домой, запинаясь о корни деревьев и сбивая пальцы ног.
Подойдя к двухэтажному коттеджу, девушка громко закричала:
- Мама! Мама, ты дома? Открой, это я Христина!
За оградой залаяла собака.
- Боб! - Христана крикнула собаке. - Зови, кто там есть живой!
Но, навстречу ей, уже бежала крупная женщина в сиреневом плаще.
- Христя! Слава богу! Нашлась! - и крикнула уже громче кому-то в доме: - Нашлась!
Из дома поспешно вышел высокий мужчина, отец Христины.
- Господи! А мы уже всю полицию на уши поставили! Что это на тебе?
- Не знаю, мам, ничего не помню! Какой-то провал в памяти!
- Заходи же скорее в дом, замерзла ведь, босая! Да исхудала-то как! Одни кости! Целую неделю где-то пропадала...
Христина вытаращила глаза от удивления.
- Иди помойся, переоденься, да кушать будем, - причитала мама.
Христина поднялась на второй этаж, зашла в свою спальную, кинула в комод найденные в лесу предметы, взяла махровый халат, и спустившись в ванную, с наслаждением погрузилась в теплую воду.
- Сто лет не мылась! - воскликнула она и задумалась. Ей показалось, что в этих словах есть доля истины.
«Странная амнезия! - думала она, взбивая в ванне пену. - Как можно было так все забыть?!».
Девушка попыталась хоть что-нибудь вспомнить, но память отказывалась ей в этом помочь. Как будто, кто-то запретил.
Но думать не хотелось, она просто лежала в воде, наслаждалась теплотой и созерцанием тщательно отделанной ванной комнаты.
- Христя! - Мать постучала в дверь. - Иди есть, я накрыла на стол!
- Иду, мамочка!
Девушка нехотя вылезла из воды, закуталась в тёплый халат и зашла в столовую.
- Мои любимые пирожки! - воскликнула она. - Грушевый компот!..
Христина взяла мать за руки и поцеловала мягкие, теплые ладони - как давно она к ним не прикасалась!
«Что может быть прекрасней маминых рук?!» - какими надежными и верными казались ей родители. Что за испытание пришлось ей преодолеть?
Девушке казалось, что минуло много, много прожитых ею лет, которые прошли в бесконечных изнуряющих душу и тело скитаниях среди лжи и обмана чужого странного и страшного мира.
- Девочка моя! - Мать, растроганная нежностью дочери, прижала её к себе и расплакалась, - Дочка! Мы уже не чаяли тебя увидеть живой... Да ты садись, поешь, как же ты похудела! Что с тобой произошло?
- Не знаю! - Христина зачерпнула ложкой густую сметану и положила себе в тарелку, из которой шел возбуждающий аппетит запах горячего наваристого борща.