Приближалось время нашей зачетной стрельбы, тут уже за приборы в рубке гидроакустики взялся сам старшина команды, доклады стали четче, на палубе у аппаратов правого борта суетились торпедисты вместе с дивизионным специалистом, еще раз проверяя все положенные установки. Обычное в таких случаях напряжение нарастало! И вот уже посыпались установленные команды, корабль увеличил ход и лег на боевой курс торпедной атаки. Залп! С интервалом в несколько секунд аппараты окутались слабым сизым пороховым дымом, уносимым встречным потоком свежего воздуха, и торпеды рванулись с борта прямо в серо-зеленые, с редкими белыми задорными гребешками, волны, уткнувшись в них своими ядовито – красными «практическими» головами. Все! Экипаж, команда торпедистов, КБР, и сам командир что могли, уже сделали! Теперь все зависело только от того, насколько правильны были расчеты и решения, а также от исправности механизмов самих торпед. Оставалось только ждать! Мы вглядывались в изумрудную воду и молча переживали, найдут ли ее наши «умные» торпеды.
Где-то там, не очень далеко, в зеленой глубине, всего на каких-то ста метрах шла своим курсом невидимая черная лодка. Так мы тогда считали, что на ста метрах, но …
А на лодке же, которая уже несколько часов участвовала в этом учении, как и положено, личный состав находился на своих боевых постах по расписанию по боевой тревоге. Монотонная работа, убаюкивающий тонкий шум разных электрических приборов, похожий на заунывное однотонное пение, не способствовали поддержанию высокой бдительности. Тем временем, в одном из отсеков обнаружили течь из одного из фланцев трубопровода охлаждения дизелей, и механик упросил командира немного подвсплыть, для того чтобы уменьшить давление забортной воды и провести ремонт, устранив эту течь. Командир лодки буркнул что-то, насчет худой кобылы, у которой некоторые мероприятия и процессы всегда не вовремя, поинтересовался насчет того, откуда растут руки у мотористов, собравших этот несчастный фланец, а также, насчет необходимого времени на устранение течи. Предчувствуя что-то, по интуиции опытного командира подводника, скрепя свое сердце и протестующий разум, он все-таки принял решение на изменение безопасной глубины. Авось, обойдется! В дизельном отсеке закипела работа. Но, как говорится, нарушение инструкции будит мирно дремлющее лихо. А вот оно уже делает все остальное руками нашего личного состава…, а так же с помощью «добрых» соседей.
Но на верху, конечно, никто не знал об этом, и торпедная атака прошла, как по учебнику. После залпа на ходовом мостике наступила напряженная тишина. Все вглядывались в горизонт, по пеленгу залпа. Вот-вот, где-то там у горизонта должны были всплыть честно отработавшие свою роль практические торпеды. И действительно, через несколько таких непередаваемо – длинных минут, их ярко-алые «головы» показались над серо-зелеными волнами. Тут же ожидающие этого момента наблюдатели, радостно звенящими голосами выдали на них пеленг, с соседнего корабля тоже сообщили, что видели всплывшие торпеды. Но… через короткое время они пропали из поля зрения, как бы мы не старались их разглядеть! Что за мистика?
Корабли на среднем ходу подходили к предполагаемой точке всплытия отработавших торпед. Вот они уже подошли почти вплотную, а ни одной торчащей из воды «красной головы» видно так и не было. Что за чудеса! На мостике находились и комдив, и дивизионный минер, и другие офицеры штаба, которые всматривались в волны вместе с сигнальщиками. Дивизионный минер, грамотнейший и образованный офицер, обладавший фундаментальными знаниями своей специальности и острым природным умом, ревниво защищал корабельных торпедистов. Высказывались разные версии и предположения, почему эти торпеды могли утонуть, но минер стоял на своем – торпеды – новенькие, вообще впервые используемые на этой торпедо-технической базе, с которой он сам их принимал. По розовым пятнам на лице и тону его голоса чувствовалось, что нешуточно задета его профессиональная честь!