Я не слышал, что мой приятель сказал сказочной фее, зато увидел результат их недолгой беседы. Рон дернулся, будто его ударили, резко повернулся и с низко опущенной головой побрел прочь…
Я перехватил его на скрещении двух дорожек.
— Привет, Рон! Не принимай все так близко к сердцу.
Он вздрогнул и вскинул голову.
— А, это ты, Рассел… Привет.
— Не знаю, что тебе сказала эта дива, но в ее словах не было ничего личного. Точно так же она отшила бы любого другого.
— Ты что, ее знаешь?
— В первый раз вижу. Просто Джил недавно прочла мне длинную лекцию насчет последнего вопля моды… Я имею в виду эту синюю накидку. Если хочешь, могу поделиться полученными знаниями.
Рон пожал плечами, и, посчитав его жест за согласие, я начал:
— Так вот, вся хитрость в том, что вуаль должна находиться в постоянном движении. Если девушка остановится, накидка просто повиснет, как кошачий хвост, и это будет ужасно глупо выглядеть. Но еще глупее получится, если хозяйка вуали сядет или ляжет. Тогда ее одеяние поднимется футов на пять, а потом застрянет в каких-нибудь кустах — представляешь себе такую картинку? Хозяйка накидки должна непрерывно двигаться, иначе весь эффект пропадет. Теперь понимаешь, почему любого, кто пытается ее остановить, девушка встречает так неласково?
— Спасибо, что просветил. — Рон посмотрел туда, где вдали между деревьями мелькал язык синего пламени. — В следующий раз, увидев красотку в такой одежде, я сперва пойду рядом с ней, а уж потом начну делать ей комплименты.
— Правильно сделаешь. Такие накидки стоят бешеных денег, и девушки, сумевшие их купить, не пожертвуют полученным эффектом даже ради самого Казановы…
Рон тяжело вздохнул, и я решил сменить тему:
— А где вы набрали камней? Мне казалось, что в Парке нелегко раздобыть метательные снаряды.
— Каких камней? А, да. Мы нашли одно место, где на поверхность выходит главный делитель водозабора, и отбили несколько кусков бетона.
Рон взглянул на своих товарищей по борьбе, вернувшихся к камнеметанию, и вдруг крикнул:
— Вот это да! Кажется, они его сбили! Пошли, Рассел, пошли скорей!
Королевский Парк Свободы представлял собой модель добропорядочной анархии: за соблюдением единственного здешнего закона «Не подними руки на ближнего своего» следили маячившие над головой полицейские системы наблюдения. Всякий акт насилия немедленно пресекался, причем превентивная мера была одинакова как для нападающего, так и для потенциальной жертвы. Стоило кому-нибудь нарушить правило о ненападении, и ближайший золотистый шар тут же обездвиживал обоих противников. Потом полицейский «глаз» наблюдал за тем, как оба парализованных приходят в себя. Как правило, этого оказывалось достаточно.
Конечно, люди время от времени кидали камни в полицейские шарики. Разве это не Парк Свободы, в конце концов? Но я еще ни разу не видел, чтобы кому-нибудь удавалось сбить «глаз», хотя и слышал о двух-трех подобных случаях.
— Да пойдем же скорей, пока они его не растоптали! — Рон тащил меня за рукав, то и дело порываясь перейти с шага на бег трусцой. — Я, правда, говорил им, что система нужна мне целехонькой, но разве людям что-нибудь втолкуешь?
— Это же Парк Свободы, вот они и пользуются ею…
— Да, но сбили-то они мячик моими камнями!
— Кстати, где ты набрал таких снайперов, Рон? В первый раз вижу, чтобы кому-то удалось сбить полицейскую систему слежения.
— Эти парни играли в бейсбол, а я подошел и сказал, что мне нужен полицейский глаз, вот они и пообещали, что достанут его… Понимаешь, для моей новой работы мне позарез требуются золотистые оболочки — чем больше, тем лучше. Тогда я создам нечто потрясающее!
— Понятно.
Рональд Коул отдал душу сразу двум всепоглощающим страстям: он был и художником, и изобретателем. Причем тем и другим он занимался совершенно бескорыстно. С помощью паяльника, проводков, отражательных пластин, кусков пластика и тому подобного хлама Рон умудрялся сотворять невиданные вещи.
Спрос на авангардное искусство всегда был не слишком велик, и все же время от времени Рону удавалось кое-что продать. Вырученных денег с лихвой хватало на приобретение новых материалов для его шедевров, тем более что большая часть «сырья» попадала к Коулу с чердаков и помоек. Иногда (очень редко) он натыкался на богача, который отваливал ему за приглянувшееся творение жирный кусок; тогда Рон надолго забывал о нужде, но нормальнее не становился. При всем том он был гением — на свой лад — и добрейшим парнем.