На чемпионате мира в Любляне, где сборная СССР опять завоевала золото, тройка Фирсов — Полупанов — Викулов забросила всего 8 шайб (Фирсов — 3, Полупанов — 1, Викулов — 4). Причем Фирсов мог забить и больше, однако намеренно все свои силы бросил на помощь своим молодым партнерам в ущерб собственной результативности. Анатолий Тарасов об этом потом напишет следующее:
«В Любляне Фирсов играл хуже, чем обычно, и только потому, что главным для него в те дни была помощь молодым…»
Сам Фирсов в своей книге «Зажечь победы свет» (1973) признавался: «Мне, право же, неловко читать бесконечные упоминания о моем вкладе в становление молодого звена. Неловко, потому что мои юные партнеры дали мне не меньше, чем я им. И я имею в виду сейчас не только то, что молодые хоккеисты приносят с собой что-то новое — в технике, в тактике, в игровой манере, чего не было у прежних партнеров. Я говорю прежде всего о том, что с приходом Викулова и Полупанова иным стало мое отношение к спорту, к самому себе. На первых порах я не очень надеялся (хотя к тому не было оснований) на помощь дебютантов и потому вдвойне, втройне серьезнее и основательнее готовился к матчам. И в конце концов привык к новым нагрузкам, к иному ритму спортивной жизни, к иному отношению к игре, и хотя ребята выросли, окрепли, стали знаменитыми чемпионами, я иначе относиться к матчу, к хоккею уже не мог».
На следующем чемпионате мира в Вене в 1967 году это же звено стало лучшим на турнире, забросив 28 шайб (Фирсов — 11, Полупанов — 11, Викулов — 6).
В решающем матче с канадцами (27 марта 1967 года) именно шайба Фирсова сравняла счет (1:1), после чего Старшинов забил еще одну шайбу, которая стала победной. Вот как об этом вспоминал сам А. Фирсов:
«Тогда я, помню, задержался на льду. Тарасов аж голос сорвал: «На смену, на смену!» И я из последних сил вдоль синей линии канадцев со своего левого, дальнего от скамейки края покатил на смену. — Подъехал к борту, и тут откуда ни возьмись шайба: в сердцах, как можно сильнее, не глядя, конечно, бросил ее в сторону ворот Мартина и полез через бортик… А дальше началось такое! Слава Старшинов, Боря Майоров опрокинули меня на лед, я оказался под грудой тел товарищей. Гол! Как потом рассказывали ребята, один из канадских защитников хотел поймать брошенную мной шайбу, но только слегка задел ее, и она, изменив направление, прошмыгнула в сетку мимо опешившего от такой неожиданности и не успевшего среагировать повторно Мартина…»
Вспоминает Анатолий Тарасов: «Видимо, со мной согласятся, если я скажу, что Фирсов-1967 — это непревзойденная звезда. На нашем старом континенте равных Фирсову сыскать было трудно. Во всяком случае, на турнире в Вене журналисты всех стран проявили редкое единодушие — 121 из 122 корреспондентов, ответивших на анкету, назвали Анатолия лучшим хоккеистом мирового чемпионата…»
На чемпионате СССР сезона 1966/1967 Фирсов снова вошел в число лучших бомбардиров, заняв 2-е место с 41 забитой шайбой. Его партнеры шли следом: Полупанов расположился на 3-м месте (39 шайб), Викулов — на 9-м (27 шайб). Всего на это звено выпало в том турнире 107 шайб. Хотя ЦСКА в том году уступил чемпионское звание своему вечному конкуренту — столичному «Спартаку» (поэтому и звание лучшего бомбардира досталось Вячеславу Старшинову, который забил 47 шайб).
Кстати, Фирсов и Старшинов заняли те же места в бомбардирском списке и в сезоне 1967/1968, только количество шайб было уже другим: у Старшинова — 46, у Фирсова — 33.
В 1968 году чемпионат мира проводился в рамках зимних Олимпийских игр. Они проходили в Гренобле, и там снова лучшими стали наши ребята. Причем Фирсов сумел стать лучшим бомбардиром турнира, забросив 12 шайб и сделав 4 результативные передачи. И снова вошел в символическую сборную турнира.
Между тем в сезоне 1968/1969 Фирсов хоть и вошел в число лучших бомбардиров чемпионата СССР, однако забил всего лишь 28 шайб (5-е место; ЦСКА тогда уступил чемпионство «Спартаку»). Но этот спад был вполне закономерен. Почему? Перед началом сезона хоккеист получил две серьезные травмы. Причем вовсе не на тренировке. В первый раз это случилось на отдыхе в Варне. Загорая на пляже, Фирсов порезал ногу о стекло. Только нога стала заживать, как последовала вторая травма. В тот день Фирсов возился в гараже со своей машиной, однако забыл поставить ее на тормоза. Машина съехала с места, и Фирсов не успел убрать руку (по другой версии, хоккеиста подвел домкрат, в результате чего ему пришлось руками в течение нескольких минут — пока не подоспела помощь — удерживать машину). В итоге 35 дней Фирсов не мог тренироваться с клюшкой. Однако все эти дни катался на коньках с пудовыми веригами на поясе, а также ухитрялся поднимать на плечи тяжеленную штангу и одной рукой играл в баскетбол.