Вскорях царь Ероха войной пошел. Прибег на Дон, станицы огнем стал жечь, казаков казнить, младенцев меж колод давить.
Игнат-сударь видит такое дело да думает: «Уходить надо!» Вот повел он свой народ на Кубань. Спасал Игнат своих людей.
Привел всех на Кубань, станицы построил. А тут Катярина до него прибегла. Муж у ней помер. Она схотела за Игната замуж пойти. А Некраса не схотел Катярину брать.
Вышло промежду ними несогласие. Катярина войско на Игната послала. Думал, думал Некраса да надумал: «Дальше уходить!» В Расею нельзя — царица всех казнит. На Кубани жить нельзя. Куда денешься? Вот и повел казаков на Черное море. Пришел. Тут-то те веревки с холстом пригодились.
Построил Игнат корабли. Всем паруса, веревки требовались. Без паруса не пойдешь в море.
Посажал Некраса народ на корабли да побег по морю.
Когда народ на кораблях уходил, Катярину, Расею бранили. У нас и песня о том играется:
Как не бранить?! Гонение Катярина делала. Наших предков земли лишила, с Кубани выгнала, всей Расеей завладела, народу притеснение делала. Не от хорошего Игнат с людьми ушел! Предки наши так-то и играли про свое горе.
Сперва они на Одессу побегли, с Одессы на Теркус путь держали, а потом на Царь-Град. Как с Теркуса поплыли на Царь-Град, тут-то застигла шторма. Миру погибло множество. Видит Игнат, как народ потопает, а живые убиваются по родным, близким, он и гутарит:
— Смотрите, ребятушки, не отставайте! В море родня, братья не считаются. Живые берегите живых. Мертвым — мертвое. Будете спасать потопших да добро по синю морю — погибнете! Кто живой, тот и мой (…).
Вся Подиль-коса на Черном море мертвыми и добром была усеяна. Кораблей, лодок, байд штормой разбило множество.
Народу больше погибло бы, как стали б в шторму спасать других. Нельзя того делать. Кораблям в такое время надо уходить друг от дружки.
Кто вживе остался, побегли с Игнатом на кораблях до Царь-Града. Они поселились на Енозе и Майнозе (…).
Рассказывала бабушка Караелева, да и дед Исак Петрович говорил, как арабы хотели взять с Мады одного казака да отвезти его в город Игната.
Арабы говорили мадьевским:
— Есть люди, похожие на вас, живут они за Пещаным морем. У них свой город. Обнесен он стеной, охраняют его оружейные казаки. Есть у них церква. Женщины, девки того города носят сарафаны, балахоны, кокошники. У девок золотые мохры заплетены в косах. Рядом со стеной у них кузня поставлена, столовая. Кто едет, они того накормят, напоят. Кому надо подковать коня, колесо исправить — все сделают, а в город свой никого не пускают.
Побоялись мадьевские отдать арабам казака. Потом они жалели. Искали тех людей, да не нашли.
Прошло время, казаки с Мады пошли искать город. Бабушка Караелева говорила, что казаки доходили до одного озера, слыхали, как кочеты кричали, звоны звонили, собаки лаяли, люди говорили. Слыхали, как песни играли, а найти — не нашли города. Туманом закрыт он. С какой стороны ни подходили, а увидать так и не увидали.
Походили округ озера казаки да ушли. Вскоре из того города в Царь-Град прибег корабь. Сошли с того корабля люди на берег. Видят они мадьевских, спрашивают:
— Вы некрасовцы?
— Некрасовцы, — отвечают казаки с Мады.
— А откуда вы?
— С Мады.
— Вы прибегали на озеро?
— Прибегали.
— Чего прибегали?
— Своих людей ищем, город Игната.
Переглянулись люди с корабля, усмехаются:
— Не найти вам того города!
— Как — не найти?!
— Да так и не найдете.
Ну, поговорили так-то да пригласили мадьевских до себя на корабь, напоили их. Вот один мадьевский напился, стал пытать у тех людей: