- Тогда не надо. Обойдусь без ушей. А клык я когда-нибудь вставлю в оправу и буду носить на шее.
- Фу. Зачем?
- Как знак дружбы и напоминание обо всех безумствах, на которые я тебя сподвигла.
Амаддариэл улыбнулся.
- Нет. Вот так ты пока не делай, - Томи выставила руку вперед, притворно отгораживаясь от друга.
- Как?
- Ты свою улыбку видел? Беззубую? Жуть берет.
Амаддариэл облизнул пострадавшее место.
- А что я сделаю? Новый зуб еще месяц расти будет.
- И часто они меняются?
- Каждые тридцать лет.
- То есть ожерелья из клыков вампира я не сделаю. Жаль.
- Могу предложить ногти вампира, но, боюсь, тебе некуда будет их применить.
Амаддариэл пошевелил в воздухе пальцами.
- Можно посмотреть?
Ам пожал плечами и протянул ей руку. Пока Томи деловито осматривала его ногти и ладонь, ощупывая их тонкими крепкими пальчиками, он размышлял, а потом сказал:
- Я, конечно, очень не прав, но мне отчего-то наплевать, кто и что про тебя думает.
- Мне тоже.
- Но я не хочу, чтобы ты пострадала.
- Я тоже. И что делать?
- Я буду рядом с тобой. Ни на шаг не отойду, и тогда никто не посмеет на тебя напасть.
- И что, будем спать в одной постели и купаться в одной ванне?
Уши Амаддариэла чуть порозовели. Он развернул их, остужая.
- Ну... Про ванну - это лишнее.
- А про постель - нет?
Уши правителя порозовели еще больше.
- Я тебе о серьезных вещах, а ты опять все на шутки переводишь! - укорил он ее.
- Ну, за это меня и любят!
- Где там наша госпожа, - вздыхал Винсент, глядя на закатное солнце. – Скорей бы она уже вернулась.
- Дядя Винсент, - раздался у него за спиной тихий мальчишеский голосок, - а кто она такая?
Полуэльв развернулся и широко улыбнулся малышне.
- Кто она такая? Она – самое сильное существо на земле. Она дарует людям свободу и наделяет их именами. Она спасает жизни и знает все на свете.
- Она наша Хранительница? – спросил другой мальчик.
- Нет, что вы, - покачал головой Марк, – она наша Томи. И не слушайте больше дядю Тирру, он вам головы только забивает всякой чепухой про Хранительниц. Их, может, никогда и не было. А если и были, им не было никакого дела до полуэльвов. То ли дело наша Томи.
- А что значит «томи»?
- Ну… кхм, - Винсент замялся, раздумывая, как бы так попроще и, главное, без откровенных подробностей, пояснить детям, кто такие томи. Честно говоря, знай их спасительница, каким прозвищем они ее оделили, сопротивлялась бы ему еще активнее. – Сейчас попробую объяснить. Садитесь кружочком.
Дети расселись рядом с Винсентом. Он зажег лучину и принялся рассказывать:
- Давным-давно, когда за Черной Невой жили только дикие звери, небо над восточными землями осветилось двенадцатью огнями. Не было тогда еще ни полуэльвов, ни даже урлангов. И только некоторые звери были достаточно разумны, чтобы им хватило любопытства посмотреть на падение небесного пламени. Было оно холодным и ослепительным. Двенадцать его фрагментов прочертили по небу яркие полосы и ударились оземь. Любопытные звери подошли к ним, и увидели, как из глубоких воронок подымаются двенадцать прекрасных женщин. Лицом они были похожи друг на друга, как сестры, но в душе были совсем разные. Стоило им заговорить друг с другом, как сразу рассорились они. Но восток был велик и безлюден, и двенадцать женщин, двенадцать великих ведьм, избрали себе каждая по кусочку земли. Звери шли за ними, словно ручные, ибо не было у них сил противостоять ведьминскому зову. Поначалу звери рыли им норы, носили добычу, согревали их холодными ночами. Но чем дольше были они рядом со своими хозяйками, тем умнее становились. И вскоре они начали возводить для ведьм дома, научились добывать огонь, жарить на нем мясо. И детеныши, что рождались у них, все больше походили на людей. Так появились на свет урланги. А ведьм своих они назвали «томи».
Винсент облегченно вздохнул, радуясь, что без единого слова лжи сумел рассказать детям историю так, чтобы никто из них не спросил, с чего это вдруг детеныши стали похожи на людей и как они появлялись на свет.