- Ам, - тихонько позвала его Томи, когда песня закончилась.
- Мм?
- Я нравлюсь тебе?
Амаддариэл замер, наклонив голову. Сухие пряди волос выскользнули из-под его заколки и упали в воду. Томи хотелось увидеть его лицо, но оно было в тени. Только теплое дыхание касалось ее лба. Девушка вынула руку из горячих объятий воды и легонько провела пальцами по его щеке. Амаддариэл не шевелился. И молчал.
Томи стало неуютно. Она сделала шаг назад. Он не стал ее удерживать. Томи сделала еще шаг, и еще. Она удалялась от него, от его темной фигуры и странного молчания. Луна заливала его макушку и снежные шапки на камнях призрачным светом. Томи выбралась из воды, закуталась сразу в два полотенца и быстро ушла.
Амаддариэл некоторое время смотрел ей вслед, потом прислонился спиной к ближайшему каменному спуску, закинул руки за голову и уставился на щербатый лик луны. Полежав так минуту или две, он закрыл глаза и ответил:
- Да.
Комната Томи была один в один такая же, как в Элве. Даже кровати: одна большая, с периной, вторая поменьше, со стеганым матрасом. Больше никто не спорил с привычками госпожи, и Марка разместили здесь же, определив ему маленькую кровать. Огонь в камине был уже растоплен, шторы задернуты, а в кровати обнаружилась грелка.
- Ненавижу его, - пробормотала Томи, заворачиваясь в одеяло, как в кокон. - Нет, правда, ненавижу.
Марк молча присел рядом.
- Ну вот скажи на милость, что это было?
Марк молчал.
- Глупо получилось. Фу, как глупо. Чувствую себя дурочкой. Иди сюда, пожалей меня.
Марк прилег на краешек кровати, привычно свернувшись клубочком, Томи выпростала руки из-под одеяла и притянула его к себе за шею, уткнувшись подбородком в серебристый затылок.
- Ненавижу, когда люди отвечают молчанием. То ли дело ты!
Марк кивнул.
- С тобой всегда приятно поговорить, - продолжала Томи, почесывая его за ухом. – Ты все понимаешь, правда?
Марк пожал плечами.
- Скажи «мур».
- Мрррррр, - раскатисто протянул Марк.
- Вот, хороший котик. Помурлычь еще, пожалуйста, я спать буду.
И Марк послушно принялся мурчать.
Ей снились заснеженные вершины Серого Хребта и крепость Тэлла: там, под защитой гор, полуэльвы отмечали какой-то праздник. Высились справные, хоть и грубо сделанные, дома, дышал паром водопровод. На крыше детского дома восседал Винсент и рассыпал из мешка сладости: те скользили по черепице и падали вниз, прямо в руки прыгающих внизу детей, в их розовые, окоченевшие ладошки. Пацанята бегали по двору, и от стены до стены разлетались счастливые визги.
На водопроводной трубе восседал разжиревший Кот: каждый проходивший мимо полуэльв кланялся ему и хлопал себя по порткам. Кот лениво провожал взглядом назойливых людишек. Он ждал, когда из башенки спустится золотоволосый мужчина и принесет ему вареного мяса и мисочку молока. Мужчина и правда спустился, но в руках его не было ни мяса, ни миски с молоком. Кот обиженно фыркнул и спрыгнул с трубы.
Тирра - а это был он - пронзительно свистнул. Винсент услышал его и скатился по другой стороне крыши, приземлившись в глубокий сугроб. Они о чем-то поговорили, а потом спустились в нижний двор крепости, где их ждали две крытых повозки. Стоило им вскочить на лошадей, как возницы громко почмокали, и повозки тронулись с места. Кот проводил их разочарованным взглядом: мясо отменяется, золотоволосый человек опять уехал куда-то.
- Так Томи не вернется? - спросил Винсент.
- Я не знаю. Может, и вернется. Но лучше не ждите ее, учитесь жить своей жизнью.
- Тебе легко говорить, ты всегда был свободен. А я до сих пор просыпаюсь и жду пинка под ребра, и только потом вспоминаю, что у меня больше нет хозяина.
- Кстати о хозяевах: ты слышал, что урлангов снова видели?
- Да, Мышелов-охотник рассказал.
- Ну и имечко. Ты придумал?
- Ну, я, - Винсент вздернул нос. - Не нравится, так тебя здесь никто не держит. И вообще, сдалась тебе Тэлла. Что ты тут забыл?