- И Амаддариэл, нам бы еще пару твоих мастеров на отделку храма.
- Почему моих? Тросвардские ничем не хуже.
- Дорого берут, - пояснил Вайзал.
- Ой, на себя бы посмотрели, - с клекотом расхохотался Талатос. - За одну креветочку - два золотых: грабеж средь бела дня.
- Покупают же, значит можно, - резонно возразил Вайзал. - Так ты согласен, Амаддариэл?
- Я-то что, я лишь голос своего народа. Как решат мастеровые, так и будет. Но мне почему-то кажется, что желающих будет много, - подумав, ответил Амаддариэл.
Талатос спросил, зачем им вообще украшать храм: русалки никогда не отличались особой эмоциональностью, как и склонностью украшать что-либо, тем более храмы. Блага земные (то бишь водные) заботили их намного больше. Оказалось, что новая жена Вайзала – поклонница легенд о Хранительницах, и хочет построить под водой точную копию храма Карастара.
Наконец, обсуждение иссякло, и к ежегодному докладу приступил Вострум. Он для начала пожаловался на нападение урлангов, но никто не проявил сочувствия: дальние страны война с урлангами не волновала, а носферату этим было не удивить. Затем он рассказал об урожае пшеницы, льна и хлопка и о подъеме цен на баранину.
Томи повернулась к Лаони (Амаддариэла она старательно игнорировала) и шепнула ему:
- Это никакая не политика, а торгашество!
- Ну да. Разве это не одно и то же?
Смуглый князь унагийских степей зычным голосом отчитался об увеличении своих стад, о том, какие дивные кобылицы народились у них в этом году и какие крепкие жеребцы. Причем говорил он это, красочно поигрывая мускулами и глядя исключительно на Томи. Та не сдержала улыбки и подмигнула унагийцу. Амаддариэл покосился на них, но ничего не сказал.
Затем армарский Папа долго и нудно жаловался на заторы на реке Пятой, на нашествие ондатр с Серых Топей и наглость русалок, самовольно плавающих по их рекам.
- Небо - птицам, море - русалкам, а армарские земли - армарам! - ворчал он.
- Реки, к твоему сведению, тоже из воды состоят, - привычно отвечал Вайзал.
- Каждому народу по реке! Так сама Создательница решила. Пятая река наша!
- Ну, если уж так рассуждать, так вы не на своей реке живете: за вами еще кварки. Что ж вы не подарите им Пятую и не переселитесь на Солмень?
- С чего бы? Мы с начала времен живем на Пятой. Это наша река, и если вы еще будете по ней плавать, мы будем ставить решетки с кольями и другие ловушки.
Они препирались так долго, что окружающие начали украдкой зевать. Но вот пришел черед и правителя Элвы.
- В этом году, как многие уже знают, Элве пришлось немного повоевать. Начать с того, что группа урлангов, так досадившая многоуважаемому Воструму, прошлась в обе стороны и по нашим землям, а затем практически полностью уничтожилатретий речной отряд. Мы собрали армию и выступили на восток, собираясь откинуть врага обратно за Черную Неву, но план не удался. В это же время граничники Лисса самовольно (как утверждает многоуважаемый Вострум), - в этом месте правители других стран с улыбкой запереглядывались, Вострум же хранил молчание, - проникли на территорию Элвы и попытались захватить один из наших городов - Толагиеву. К счастью, оставшиеся в городе женщины сумели за себя постоять.
Раздались приглушенные смешки. Вострум покраснел.
- Наша армия, находящаяся в это время за Серыми Хребтами, встретила серьезный отпор и вынуждена была отступить, но особых потерь, к счастью, не понесла. Эта вылазка могла бы кончиться весьма плачевно, но в тот день мне посчастливилось встретиться с нынешней хозяйкой Загорья. Госпожа Томи, вам слово.
- Спасибо, господин Амаддариэл, - подчеркнуто холодно ответила она. - Но мне особенно нечего рассказывать. Просто именно в тот день я решила, что полуэльвы должны стать самостоятельным народом, и увела их от урлангов.
- Как? - недоверчиво спросил Вайзал.
- Чтобы получить желаемое, не обязательно махать мечом. Мы просто взяли и ушли, - туманно ответила Томи.
Присутствующие переглянулись. Томи продолжила:
- Так уж совпало, что своим исходом мы оказали небольшую услугу господину Амаддариэлу, и он в благодарность подарил нам крепость Тэллу, и земли за ней. Там мы с тех пор и живем. Я бы пригласила вас в гости, но, боюсь, нам пока нечем будет вас угостить и некуда спать уложить.