Ночь медленно и величаво разворачивала над Ламнискатой свои сказочные крылья. Улицы были пустынны, желтые пятна фонарей лишь едва-едва освещали их. Тяжелые рябиновые гроздья с треугольными снежными шапочками были похожи на пирожное, а мохнатые ели – на обиженных медвежат, которых какой-то шутник обсыпал мукой. Мороз крепчал с каждым днем, и горожане полюбили проводить вечера у каминов, занимаясь простыми, но приятными занятиями, вроде чтения, вязания или филосовских бесед с близкими друзьями. Вот и в доме правителя ежевечерне собирались у каминов его домашние.
- У меня сердце не на месте, - пожаловался Тамиладу травнику, подтягивая колени к груди и забираясь с ногами в кресло.
- Если ты о том, что оно не совсем по центру, то это нормально, - попытался пошутить Сайлус, но шутка не возымела должного эффекта. Тамиладу немного помолчал, а потом продолжил:
- Может, мне стоило поехать вместе с ней? Я прямо кожей чувствую, что что-то не так, - Тамиладу потер лицо ладонями. – Знаешь, когда прорывает плотину, всегда есть момент, когда трещина уже прошла, а вода еще не льется. В полной тишине разносится такой странный звук… Его не столько слышишь, сколько чувствуешь или даже представляешь. И в этот момент понимаешь, что ничего уже нельзя сделать, и вот-вот наступит катастрофа. Вот и у меня сейчас такое же ощущение. Я где-то ошибся, не оставил реке выхода, и судьба прямо сейчас катит все новые и новые воды…
- Это все от безделья, - Сайлус потянулся к чайнику и принялся наполнять чашки. – Ну что такого плохого может случиться? В лютые морозы ни одна армия не решится идти на ратные подвиги, а больше нам бояться нечего.
- Меня не тревожит судьба Элвы. Я беспокоюсь о госпоже Томи.
- Тю! – улыбнулся Сайлус. - Господин Амаддариэл и госпожа Томи наверняка прекрасно проводят время в Горгии. Вряд ли там найдется хоть кто-нибудь, кто ее хотя бы знает, не говоря уже о том, чтобы представлять для нее опасность. Любой здравомыслящий человек понимает, что причинив ей вред, навлечет на себя гнев сразу двух народов.
- Это все пустые слова. В жизни случается всякое.
- В этом ты прав, - Сайлус согласно покивал. – Всякое случается. Вот, например, вчера – не поверишь! – Тивелий спьяну лизнул на морозе железный фонарный столб. Тоня была в ярости. Зато народ повеселился.
Тамиладу словно не услышал его, уставившись в камин и покусывая губу. Сайлус вздохнул. Сегодня ему никак не удавалось развлечь друга. Покопавшись в памяти в поисках чего-нибудь интересного, Сайлус бросил это бесполезное дело и принялся за чтение – благо, гость его абсолютно не отвлекал своим сосредоточенным разглядыванием каминного пламени. Травник прочел больше десяти страниц, когда Тамиладу вдруг сказал:
- А еще меня пугает одна вещь…
Сайлус оторвался от книги и уставился на него вопросительно. Тамиладу повернул голову и сказал:
- Я до сих пор не знаю ее имени.
Сайлус открыл было рот, но потом закрыл его и почесал в затылке. Тамиладу продолжил:
- Без имени, без семьи, без прошлого. Ее будто и не было никогда. Словно она лишь мысль, призрак, тень без хозяина. Такая странная всеобщая галлюцинация. Счастливый сон. Завтра мы проснемся, а ее нет.
Сайлус поморщился.
- Слушай, друг, - сказал он. – Мне кажется, ты и правда не в себе. Тебе нужно выпить горячего вина и как следует выспаться.
- … что если она потеряется? – продолжил, будто не слыша его, Тамиладу. – На улице так холодно, она же замерзнет насмерть. А эти горные реки – они так долго не покрываются льдом. Что, если она упадет с моста? Или просто простудится и умрет?
- Тамиладу, прекрати! – перебил его Сайлус. – Я не привык грубить людям, но ты ведешь себя ненормально. Я прямо сейчас сделаю тебе успокоительный отвар. Он поможет тебе избавиться от дурных мыслей. Но если ты будешь себя накручивать, тебе не поможет и лошадиная доза.