Пока Талатос раскланивался и целовал руку Королевы, Ам молча вышел и сломя голову помчался домой. Ветер хлестал его по ушам, лошадь оскальзывалась на промерзших лужах, и непременно потоптала бы кого-нибудь, не будь улицы так пустынны в этот поздний час. Поворот, еще поворот, кучка пьяных бродяг, загородивших дорогу. Наконец, Амаддариэл достиг дома, ударом ноги открыл дверь и рысью взлетел на второй этаж, сбив с ног экономку и даже не остановившись, чтобы извиниться.
Комната Томи была пуста. Амаддариэл распахивал одни двери за другими, он обшарил весь дом, снова взбежал по лестнице и принялся за экономку.
- Где она?! - взревел Амаддариэл, схватив за плечи несчастную женщину.
- Она... она уехала, - пролепетала та.
- Куда?! - правитель тряхнул лиссанку.
- Я не знаю. Она уехала вместе со своим слугой, - взвизгнула та.
- Давно?
Но несчастная женщина, не перенесшая такого обращения, потеряла сознание. Амаддариэл выпрямился, в глазах у него темнело, а под ребрами ворочалось неприятное предчувствие.
- Ну, город она уже точно покинула, - ответил ему мужской голос. Ам обернулся: на лестнице стоял Талатос.
- Ты! - зарычал Амаддариэл, ощерил клыки и бросился на него.
- Тише-тише! - Талатос едва увернулся от острых ногтей, почти коснувшихся его горла. - А то и тебе придется немного охладиться в водах Солмени. Ты сегодня понаделал слишком много ошибок, не совершай хотя бы непоправимых.
Амаддариэл остановился, но потом медленно пошел на кварка. Глаза носферату приобрели дикий, звериный взгляд, он щерил клыки, и из его груди впервые в жизни раздался рык.
- Я ее не убивал, - спокойно сказал Талатос, глядя ему в глаза. – Я просто слишком много знаю.
Утро разгоралось над Горгией, радужно посверкивая свежим снегом. В доме Вострума гостей не убывало: каждый стремился хоть одним глазком полюбоваться на госпожу. Та восседала в массивном кресле, и Талатос стоял перед ней на коленях:
- Девушку видели обитатели "Объятий Горгии". Когда она сорвалась с моста и проломила лед, они пытались вытащить ее, но вы же знаете эти горные речки... В общем, вытащили только эту шубу.
И он развернул мокрую и грязную шубку Томи, показывая ее госпоже. Это была та самая шуба, в которой Томи явилась на Совет.
- Амаддариэл, это ее? - обернулась госпожа к вампиру. Тот молча кивнул. Королева нахмурилась.
- Это ее, - подтвердил Талатос. - К шубке была приколота вот эта брошь.
Он показал всем брошку в виде стрекозы и сказал:
- Я точно знаю, что эту вещицу Томи недавно купила в одной из моих ювелирных лавок. Кроме того, многоуважаемый Вайзал уверяет меня, что ниже по течению его подданные видели женское тело с темными волосами.
- Это так? - Королева перевела взгляд на повелителя русалок.
- Все верно, моя госпожа. Если б мои подданные знали, что мы ищем ее, они бы непременно вытащили тело. Но они не знали и позволили реке упокоить усопшую в море.
- Да будет так. Сами небеса позаботились о том, чтобы избавить меня от нее, - сказала Королева, и лицо ее чуть расслабилось.
Амаддариэлу же понадобилась вся его выдержка, чтобы не метнуть в нее нож.
Глава 22. Долина Туманов
Зима набирала обороты, добравшись уже и до южных границ Армара. В разных краях Пятиречья она правила бал по-разному: в Тросварде холодные ветра сбивались в стаи, поднимали тучи песка и накидывались на скалы, в которых пряталась столица кварков. На землях Армара зима осыпала лиственные леса, морозила непроходимые болота. Русалки совсем перестали показываться на поверхности, предпочитая холодные, но не застывающие морские воды. Где-то на заснеженных полях Лисса медленно и с достоинством двигался кортеж Ее Величества: Совет Правителей все же убедил ее в необходимости переезда за Немые Горы и возрождения былого величия Белого Дворца. Элва, где царили самые лютые морозы, не замерла, как обычно, в ожидании весны, но была полна разнообразных событий: на западе царило веселье от новости о явлении Хранительницы, а на востоке бушевали страсти. Вторую неделю эльвы осаживали Тэллу, но крепость была сделана на совесть, а полуэльвы, к тому же, все возможные пути внутрь залили водой, обратив их в ледяные горы. Несколько человек с обеих сторон пострадало, но битвы, как таковой, все не было. До Ламнискаты эти новости дошли вместе с Тиррой.