- Ты ведь солгал Ее Величеству, верно, Талатос? - вдруг спросил вампир. - Скажи, что ты солгал ей, скажи, что Томи жива.
- Не понимаю, о чем ты, - своим обычным тоном ответил кварк, сгреб горсть желтых камней у самой кромки тумана, поднес к лицу. - О, ты только глянь! Королевские топазы! Горы топазов! Да ими усеян весь берег! Возьму немного, вдруг понадобится.
- Талатос, - Ам схватил его за запястье, и камни посыпались вниз. - Крути свои интриги как угодно, но мне скажи правду: ведь она жива, верно? Жива?
- Отпусти, - кварк мягко освободился из захвата. - Всему свое время.
- Значит, жива, - тихо сказал Амаддариэл, и голос его дрогнул.
Глава 23. За Немыми горами
- Холодно, черт возьми, - пожаловалась Томи. Сани катились по запорошенному снегом льду, который, словно панцирь, сковал реку, образованную слиянием Солмени и Тихой. Справа и слева от них вздымались в поднебесье обнесенные снегом скалы. Ближе к поверхности реки они были покрыты ледяными гребнями чудных форм.
- Тоже мне, Двенадцать Горных Врат. Неужели никто прежде не додумался спускаться по реке зимой, когда она покрыта льдом?
Марк промолчал. Он не знал ответа на этот вопрос, но что-то ему подсказывало, что река замерзла едва ли не впервые за все время существования мира. То тут, то там возле каменных выступов вздымались ледяные волны, а лед, по которому они ехали, не был ровным, как бывает на застывших реках, и бугрился так сильно, что сани то и дело подбрасывало, а кони часто спотыкались.
- Холодно, - в очередной раз всхлипнула Томи. Марк только крепче обнял ее, прижавшись щекой к ее виску. Он не понимал смысла их бегства, но подозревал, что это как-то связано со ссорой его хозяйки и господина Амаддариэла.
Сначала они ехали без особой цели - просто летели вперед через ночь и неожиданно опустившийся с неба лютый мороз. Томи была возбуждена, невнятно ругалась, злилась на всех и вся и гнала лошадей, тянувших тяжело груженые сани. Потом уснула, и Марк тут же сбавил ход, пока животные не пострадали, а потом и вовсе остановил их. Всю ночь он просидел у костра, обнимая спящую госпожу, боясь, как бы она не замерзла насмерть. Утром он долго не мог ее разбудить, но когда она все же проснулась, то была уже в более спокойном состоянии духа, но назад не повернула. Река потрескивала, слой льда на ней крепчал с каждым часом, а мороз стоял такой, что трудно было дышать. Тогда-то они и поехали вниз по Солмени от деревни к деревне. И чем ниже спускались, тем яснее Марк понимал: госпожа желает одолеть Немые горы. Она желает увидеть Белый Город.
Сначала это казалось ему полнейшим безумием, но когда они миновали первые обледеневшие Врата, он вдруг осознал: да, они пройдут Двенадцать Горных Врат, Немые горы пропустят его госпожу. Река угрюмо гудела под сковавшим ее льдом, ветер выл, путаясь меж извилистых каменных стен, а они все мчались вперед. Время от времени, преодолев очередные Врата, они останавливались и выпрягали лошадей, чтобы спустить пустые сани вниз по застывшему водопаду. На одном из таких спусков одна кобыла поскользнулась и сломала ногу. Пришлось забить несчастное животное. Движение чуть замедлилось, но река становилась все шире, бугрилась все меньше, и путь их стал спокойнее.
Состояние Томи заботило Марка гораздо больше, чем скорость их передвижения. Мороз чуть поутих, но они не могли развести костер прямо на реке, и каждую ночь засыпали вдвоем на санях под толстым слоем шкур. Марку было вполне тепло, тем более что он приноровился разжигать аккуратные маленькие костерки на выступающих из стен камнях и варить на них горячий ужин, но странная болезнь госпожи принялась за нее в полную силу. Припасенные дрова заканчивались, и Марк боялся, что однажды утром он уже не сможет разбудить Томи ни горячим чаем, ни теплым прикосновением. Сон ее был крепким и болезненным. Она часто бредила и разговаривала во сне. Несколько раз звала Тамиладу, несколько раз обращалась к Амаддариэлу. Но чаще всего вела диалог с Ветром. Ответов снящегося ей Божества Марк, конечно, не мог слышать, и порой дивился этим странным речам:
- Ветер, ты ведь возьмешь его к себе?
- ...?
- Ну а кого же еще. Я хочу снова встретить его, когда вернусь.