- Не знаю. Но нам туда не нужно. Едем дальше.
Марк удивился, но послушно проехал мимо широкого городского тракта, ведущего через полуразвалившуюся арку.
Стена тянулась и тянулась, и Марк размышлял, каким же большим должен быть город по ту сторону и удивлялся, что они до сих пор не встретили людей. Неужели по эту сторону гор и правда больше никто не живет? Если верить легендам, которые он слышал от эльвов, в Белом Городе жила целая армия, а кроме них - ремесленники и крестьяне, да каждый со своей семьей. Куда они все делись? Ведь после исчезновения Хранительниц никто, кроме них, так и не сумел одолеть ни Горные Врата, ни Туманную Долину. И даже Лаверген - знаменитый город магов, парящий над вершинами деревьев, не мог проникнуть сюда. Жителям города просто некуда было деться. Где же они все? Неужто вымерли?
Стена постепенно сворачивала на запад, огибая границы города. Дорога, по которой они ехали, сначала тоже отклонилась на запад, а потом и вовсе раздвоилась.
- На север, - ответила Томи на вопросительный взгляд Марка.
Он больше не спрашивал ее, куда они едут. Она дышала, в ее теле еще теплился огонек жизни, и ему было этого достаточно. По обеим сторонам дороги снова заскользили снежные просторы, море снова показалось по правую руку. Томи привалилась к его плечу и устало засопела.
Снежное царство. Царство сна.
Глава 24. Во власти холода
Винсент вышел на стену и еще раз оглядел поле битвы: кругом виднелись холмики тел, из которых кое-где торчали стрелы, возносили к небу одинокие оглобли брошенные и разломанные телеги и сани. Трудно было различить, чьи тела принадлежали урлангам, а чьи - эльвам: все устилал ровный слой снега. Тепло укутанные эльвы ходили от холма к холму, раскидывая этот снег и разыскивая павших братьев. Винсент вздохнул и спустился со стены.
Внутри крепости уже не было тел эльвов или полуэльвов, только звериные морды урлангов скалились из куч, в которых их брезгливо стаскивали защитники крепости. Никто не спешил давать им упокоение: на таком морозе телам все равно ничего не сделается, могут и подождать. Винсент остановился над одной такой кучей, выглядывая знакомые лица, или правильнее сказать, морды. Не нашел ни одного. Но ему отчего-то было жаль этих несчастных. Он сам не понимал, откуда взялось это чувство. Еще вчера он ненавидел их всей душой, а сегодня смотрел на застывшие в гримасе боли и страдания лица и морды, и что-то щемило у него внутри.
Он вспомнил, как шумно и с шиком урланги отмечали свои праздники, как весело и задорно отплясывали с ночи до утра и с утра до ночи, ели, пили, радовались жизни. Как пели безобразные песни, громили мебель, разбивали окна. Как хвалились своими победами, смеялись над чужими провалами. Как под утро, когда все уже уставали от шумных гульбищ, тихо, вполголоса, рассказывали о томи, давших им жизнь. Тогда он еще ненавидел их, ведь он был их рабом. Теперь он стал свободным человеком и понял: а ведь они такие же люди, как он. Они тоже просто хотят жить. Он знал это, как никто другой. Он знал это лучше эльвов, чьи мечи выиграли эту битву. Он был полуэльвом. Или... полуурлангом?
Его размышления грубо прервал звук падения: это двое эльвов бросили в кучу еще одно тело. Винсент вздрогнул, развернулся и ушел в дом.
Внутри было тепло. Вкусно пахло вареной картошкой и луком. Он прошел в горницу и сел за пустой еще стол. Тирра проводил его взглядом.
- Ну? - спросил он.
- Что "ну"?
- Ну скажи уже правду, что у меня с лицом? - он приподнялся немного и охнул от боли. Перевязали его хорошо, на совесть: одну руку заковали в лубки так, что он не мог согнуть ее в локте, на другой же пальцы были связаны между собой, и он никак не мог ощупать свое лицо, что его явно мучило.
- Тебе рассекло левую бровь. Немножко, - уклончиво сказал Винсент.
- А щека?
- Ну, - Винсент замялся. - Ну, там поглубже немного. Зашить пришлось.
Тирра застонал.
- Да ты не беспокойся, все будет хорошо, - замахал руками Винсент. - Ваши зашивали, они это хорошо умеют.
- А с глазом что?
- С глазом все в порядке, - облегченно выдохнул Винсент. - То есть, будет в порядке, когда царапина заживет. И опухоль сойдет. И синяк рассосется.