Вскоре прибыли обозы из Тола-Вилсы. Господин Амаддариэл хорошо продумал, чем следует снабдить переселенцев, и в крепость привезли не только продукты и теплую одежду, но и различные инструменты: столярные, кузнечные, швейные, садовые. В это же время ощутимо испортилась погода, и Тэлла загудела как улей, готовясь к надвигающимся холодам. В спешном порядке восстанавливались стены в наименее разрушенных домах, навешивались двери и ставни. Первым, по настоянию Томи, восстановили дом для детей. Правда, изнутри он больше напоминал тюремный барак своим мраком и лавками-нарами. Но зато в нем был теплый бревенчатый пол и большая печь. Дети быстро обжили новое место, и оно заполнилось различными самодельными игрушками, травяными ковриками, ожерельями из клыков животных, цветными камушками, рогатками – в общем, всем, чем только играются мальчишки. Винсент повадился вырезать из дерева фигурки, и детям они нравились. Он и сам еще был не прочь поиграть, и потому пропадал в детском доме все чаще и чаще, пока, наконец, Томи не отослала его туда насовсем.
Ее собственный дом тоже становился постепенно уютнее. Жилых комнат стало больше, кое-где появился паркет. Один за другим возникали предметы быта и мебель: столы, стулья, комоды, подсвечники, умывальники. Появились даже картины: их рисовала сама Томи – углем и мелом на досках. Там были немногочисленные пейзажи – в основном, виды Тэллы – и несколько портретов. На одном из них Тирра с удивлением узнал себя. Автопортретов хозяйка не рисовала: у нее по-прежнему не было зеркала.
Однажды, зайдя к Томи в гости, Тирра застал ее в глубоких раздумьях. Она стояла перед одной из обшитых деревом стен и крутила в руке кусочек угля, покусывая губу. Во всю величину стены были изображены всадники на лошадях. Слева ехали Марк с Винсентом, их Тирра узнал, но всадники, изображенные справа, не имели лиц, только легкие намеки на глаза и нос. По некоторым косвенным признакам он распознал в них Сайлуса и господина Амаддариэла.
- Хоть убей, не получается, - пожаловалась ему Томи. – Я их почти не помню. Хотела изобразить, как мы бежали от урлангов, а кроме серых волос и нарисовать нечего. Поехали в Элву, а?
- Так ведь до осенних гуляний еще добрых две недели! – встрепенулся Тирра, которому вовсе не хотелось везти госпожу-дикарку, чье образование ему никак не давалось, в культурную и требовательную Ламнискату.
- Ну и что. Он же сказал: «в любое время», - пожала плечами Томи.
- Кто? – не понял эльв, судорожно отыскивая причины для задержки.
- Амаддариэл.
- Нужно хотя бы предупредить его о вашем приезде.
- Да поехали, не ломайся! – Томи бросила в камин уголек и обтерла руки о грязную тряпку. - Покажешь мне Тола-Вилсу, Элагиевру…
- Элагиеву, - машинально поправил Тирра. – Это все-таки как-то нехорошо: без спроса разъезжать по чужой стране.
- Купцы же ездят. Да мы и не чужие: теоретически, каждый полуэльв наверняка смог бы найти пару-тройку родственников в Элве. А я повидаю Тамиладу. Он мне говорил, что у него домик где-то на берегу реки в Тола-Вилсе, и родители там же живут, в храме служат.
- Ну… Давайте все-таки дождемся следующего обоза, отправим письмо в Ламнискату, а потом уже неспеша выдвинемся… - гнул свое Тирра.
Но Томи его уже не слушала: она распахнула дверцы гардероба и кидала на кровать свои наряды. Их было немного, но это ее не расстраивало. Еще меньше у нее было обуви: вместо разваливающихся ботинок ей сшили невысокие сапожки, да Винсент больше ради смеха, чем для дела, вырезал ей из дерева высокие танкетки, когда она описала ему туфли своей родины. К танкеткам на сапожные гвоздики пришпилили кожаные ремешки. На вид получившиеся сандалии были весьма экстравагантными, но ходить в них было неудобно, потому что они скользили по камням. Посмотреть, как госпожа будет в них ходить, собралось полкрепости. Томи демонстративно прогулялась вдоль улицы, а потом, балансируя, прошла обратно по трубе. Зрелище воодушевило полуэльвов на соревнования по ходьбе на ходулях, но сандалии от этого удобнее не стали.
- Если ты не едешь, я отправляюсь одна, - она высунулась по пояс в окно, высмотрела там Марка, которого теперь все уважительно звали Серебряный Дракон и считали кем-то вроде распорядителя, и крикнула ему, чтобы собирался в дорогу и готовил лошадей. Марк кивнул и без расспросов отправился выполнять задание.
- Ты едешь или нет? – повернулась к Тирре госпожа.
- Еду, - пробубнил тот.
- Так чего стоишь, собирайся!