- Носферату? – переспросила она. - Ваш господин – вампир?
- Кто? – не понял Тамиладу.
- Он бледный? У него есть длинные острые клыки? – допытывалась оживившаяся девушка.
- Да, клыки есть, - пожав плечами, сказал Тамиладу. - Слегка бледноват, как и все северяне. Его предки пришли к нам из мира Создательницы несколько тысяч лет назад. Но их было немного. Род потихоньку угасал, несмотря на долголетие, сравнимое с долголетием эльвов. Я застал еще родителей нашего господина, но они недолго прожили. Мать Амаддариэла сорвалась со скалы, спасаясь от урлангов, а его отец пал в битве, пытаясь отомстить за смерть жены.
- Что они едят? – перебила его девушка.
- Кто? – со вздохом уточнил Тамиладу.
- Вам… носферату, – нетерпеливо повторила она.
- Эмм… Ну, то же, что и все.
- А кровь?
- Что – кровь? – не понял Тамиладу.
- Они пьют кровь?
- Тьфу! Как тебе такое в голову пришло? – скривился Тамиладу, чуть отшатнувшись. - Да я представить не могу, чтобы Амаддариэл кровь пил. Он тебе кто – комар? Овод?
Девушка задумалась, покусывая губу.
- Значит, носферату… - пробормотала она. - Как он хоть выглядит?
- Как все носферату, - раздраженно отмахнулся от нее эльв.
Глава 2. Ламниската и ее правитель
День клонился к вечеру. Ламниската призрачно серела в едва заметной дымке тумана. Рыхлые тучи громоздились над ней, из них сыпались редкие капли. Дождь шел третий день. На улицах почти не было прохожих, и никто не спрашивал молодого мужчину, зачем он стоит на холоде и почему не идет домой. Крыша одного из кирпичных зданий укрывала его от дождя, но не могла укрыть от мороси, и лицо его было усыпано каплями. Он смахнул их одним движением ладони, продолжив молча стоять, прислонившись лопатками и затылком к стене дома. Воротник строгого, но ладно скроенного и богато вышитого плаща был поднят, защищая от ветра крепкую шею с нервно напрягшимися мышцами. Волосы его были убраны лишь поверху особым плетением, которое знающему человеку сказало бы о многом: о том, что это молодой человек, родившийся и живущий в Элве, из знатного рода, что он силен в бою и одолел множество врагов, что был женат и овдовел, так и не став отцом. Но молодой человек не был эльвом: он смотрел на мир светло-серыми глазами, и волосы его были того же пепельного цвета, но казались более темными от пропитавшей их влаги.
Лицо у него было правильное, «царственное», как говорили люди. Он был не похож ни на отца, ни на мать: оба были круглолицыми и улыбчивыми. Его же лицо было строгим, с густыми темно-серыми бровями, хмурыми складками между ними и вечно напряженными скулами. Тонкие губы были слегка приподняты в тех местах, где четыре пары трехгранных клыков чуть выступали за пределы остальных зубов.
Тяжелая холодная капля долго трепыхалась в небольшой прорехе крыши крыльца, все увеличиваясь и увеличиваясь, пока, наконец, не сорвалась вниз, угодив молодому человеку прямо в ухо. Обычно при этом люди встряхивают головой, но он встряхнул… ухом. Уши у него были весьма необычные: издалека они казались человеческими – того же размера и той же формы. Но при ближайшем рассмотрении привычные складки ушной раковины оказывались туго скрученными валиками тонкой кожи, отчего ухо напоминало непросохшее крыло бабочки, едва вылупившейся из кокона. И когда капля коснулась этой тонкой кожицы с пульсирующими в ней венками, ухо резко расправилось, капля сорвалась с него и улетела в сторону. Молодой человек всхлопнул ушами еще раз, затем словно бы потянулся ими, вытянул в стороны, складывая в подобие морской раковины, и прислушался.
Его звали. Уже давно. Он знал это. Более того, зовущие знали, что он их слышит, и не спешили выходить на улицу, лишь окликали его по имени время от времени, напоминая о себе.
Амаддариэл вскинул руки и сладко потянулся. Лужицы воды, скопившиеся в складках его одежды, заструились вниз. Молодой человек потер лицо ладонями. У него были аристократически строгие руки, длинные пальцы оканчивались крепкими ногтями, срезанными по косой, отчего напоминали остро отточенные белые ножи. Этими ногтями он с наслаждением почесал затылок, а затем потерся спиной о выступающий кирпич. Он любил дождь. Любил сырость и холод. Нет, солнечная погода ему тоже нравилась, но дожди нравились больше. Особенно грозы, которыми славилась Ламниската. Особенно со шквалистым ветром. Но и такой моросящий дождик был тоже ничего.