- Это что – морские ракушки? Никогда не видела их так близко. Они же бешеных денег стоят! - охала Тоня.
- Ерунда какая. Почему это обычные ракушки дорого стоят?
- Да вы что! Их же с моря доставляют! Русалки сами их добывают. А они свои товары всегда дорого продают. Да потом еще перевозка сколько стоит.
- Да? Интересно, сколько же тогда стоят эти жемчужные шпильки и бусы.
- Ой, да за эти бусы можно папин дом продать! А вы не знали? Как же вы их покупали-то?
- Мне их подарили. И шубку, и шелк на это платье.
- Не может быть!
- Ну, теперь я тоже начинаю думать, что этого не могло быть. Но вот случилось же. И, кажется, я начинаю понимать, что имел в виду Тирра, когда говорил, что мне захочется благодарить дарителей. Да мне не хочется, это издевательство над совестью! В жизни больше ни одного подарка не приму.
- Вам все это подарили... – в благоговейном ужасе протянула Тоня.
- Да. Когда я попала сюда, у меня ничего не было. Одна добрая бабушка отдала мне свои девичьи платья. Я была ей очень благодарна, хотя этими тряпками добрые люди полы моют. Потом я стала работать, прикупила себе новые. Но в дороге на Тола-Вилсу все это так изорвалось и испачкалось, что урланги даже девушку во мне не признали, когда поймали. Подумали, что я сбежавший полуэльв - благо, у меня глаза карие. Ну, побили немножко - для острастки. Они ж не знали, что меня и посильнее бить можно. Потом я еще долго в этом рванье ходила. Даже в Тэлле. Пока Тирра не решил осчастливить меня вон тем зеленым платьем. Но свои панталоны я не выкинула, оставила на память.
Тоня хихикнула. В дверь постучали, пышногрудая служанка внесла стеклянный кувшин с жидкостью мутно-желтого цвета и два стакана, поклонилась и вышла.
- Что это? - Томи с брезгливой гримасой обнюхала кувшин: пахло кислым.
- Сботыш.
- Мда. Выглядит мерзко, да и называется не лучше. И что, в огромном доме не нашлось обычного кваса?
- Ой, да ну что вы! Квас - напиток деревенщин. А сботыш очень вкусный, вы просто не пробовали. Его делают из специальной молочной закваски и месяцами выдерживают в погребах этого дома. Вы такой больше нигде не найдете. Попробуйте!
Тоня налила полный стакан и протянула госпоже. Та с недоверчивой гримасой снова принюхалась и сделала глоток. Поводила во рту языком и сказала:
- Кажется, я все-таки деревенщина. Не нравится мне этот... сботыш. Если ЭТО тебе нравится, можешь хоть весь кувшин выпить. А я, пожалуй, умоюсь и посплю часок-другой, - сказала она, выбираясь из платья.
Перина, о дивный мир! То она похожа на облако, то будто морские волны. Если перина долго лежала под грудой других вещей, она становится плоской и твердой, как сухая грязь. Но если ее взбить, впустить в нее дыхание свежего ветра, она вспучится, как поднимающаяся опара, и обхватит тело со всех сторон. Томи примерилась и ухнула в самую середину. Под непривычным весом перина подалась, вздымаясь вокруг, и печально вздохнула. Тоня накрыла госпожу шелковой простыней и присела рядом со стаканом сботыша. Под ней перина лишь немножко прогнулась.
А какие красочные сны снятся, когда спишь на этом облаке. Солнце, жаркий песчаный холм, прохладный ветер с запахом моря. У воды ребятишки строят форт из песка - обгорелые, в желтых панамках. Волна шипит и подмывает толстую стену с зубчатым верхом, выгрызая в ней полукруглую дыру. Ребятня визжит и со смехом быстро подгребает песок к пострадавшему месту. Но волна коварна, и скоро кусок песчаной стены обрушивается в воду. Шумит море, крупный краб, скособочившись, перебегает от камня к камню, кричат неугомонные чайки, и ничего не нужно делать. Лежишь себе, загораешь, пока...
Ее разбудил стук в дверь.
- Тоня, кто там? - не открывая глаз и все еще надеясь вернуться обратно на берег моря, спросила она. Как хорошо все-таки, когда у тебя есть слуги. Наверное, можно и квас променять на сботыш, чтобы кто-то вместо тебя открывал двери и застилал кровати. Голова была тяжелой и сон затягивал, но тут возле уха зашуршало, и Тоня тихо сказала:
- Госпожа, вам письмо.
- Что там?
- Мне открыть?
- Да, - едва сдерживая раздражение, ответила Томи. Ей было так ленно и хорошо, что процесс говорения казался тяжким трудом. А тут еще такие дурацкие вопросы.