— Милая девочка! — Лекарь погладил ее по руке. — Все верно. Он идет на войну. Его, как и любого из его войска, могут убить. Но ты в это не веришь. Ты полна надежды. И ты права. Потом, может быть, прольются слезы. Но сейчас ты — княгиня. И своей уверенностью ты должна вселять спокойствие и надежду в сердца твоих подданных.
В эти долгие весенние дни никто не видел княгиню хмурой. Она не пролила ни слезинки. Вместо того, чтобы предаваться унылому ожиданию, Элен занималась делами. В дорогу готовился обоз Балтара. Еще раз проверялись списки отъезжающих, готовились крытые обозные тележки, заново подковывали лошадей. Жители собирали самые необходимые, дорогие сердцу вещи. С обозом было решено отправить часть дворцовой библиотеки, и Румиль целыми днями пропадал у Итарана, упаковывая свитки и укладывая их в специальные деревянные ящички.
За заботами незаметно наступило лето. В одну из теплых июньских ночей в Дол-Раэн прибыл гонец. Его сразу же провели к княгине. В письме, которое он передал ей, Элен прочла: “Мы победили. Ждите нас утром тридцатого. Хаггар”.
— Сегодня уже двадцать седьмое! — Элен всплеснула руками. — Скорее бы! Он не ранен?
— Нет, госпожа.
— Я знала! Ирлинг, — обратилась она к вошедшему в ее покои секретарю, — устрой воина получше! Вот, это подарок за добрую весть! — Она сняла с руки перстень с солнечно-желтым топазом и протянула гонцу.
Чуть свет Элен была на ногах. Она еле дождалась утра. По всему Раэнору разослали гонцов с радостной вестью, и столица готовилась к встрече. С прошлого лета в Дол-Раэне такие праздники не устраивались, да и поводов как-то не было. А праздники раэнорцы любили. На площадях расставлялись столы, купцы везли в столицу телеги, с верхом груженные вином и снедью. Дома украшались цветочными гирляндами и фонариками. Заранее на городской стене выставили часовых. Ранним утром тридцатого июня они оповестили спящую чутким сном столицу о приближении передовых отрядов. Войско входило в город. И как везде и всегда, замирали сердца у встречающих, и матери ослепшими от слез глазами выискивали в рядах закованных в доспехи воинов своих сыновей. И сквозь восторженные вопли приветствующей своих героев толпы прорывались горестные стоны тех, кто не дождался своих любимых из похода.
Глава 8
ЛЕГЕНДА О ПРИЗРАКАХ ДОЛ-РАЭНА
Элен и Дию стояли на смотровой площадке Сторожевой башни и неспешно беседовали, то и дело замолкая, очарованные прелестью начавшегося лета.
— Жаль, что яблони так быстро отцвели, — вздохнула Элен.
— По всем приметам год будет урожайный, — заметил лекарь.
— Только кто его будет собирать? Хозяева уехали. А те, кто еще остался, перебираются в столицу. Плоды созреют в садах, войдут в колос хлеба… Земля на нас обидится, Дию.
— Были бы плоды, а сборщики найдутся.
Княгиня немного помолчала, а потом горько проронила:
— Моя бедная страна! Мне кажется, я ее предаю.
— Не думаю. Ведь ты уйдешь последней, когда уже нельзя будет медлить. Ты так решила. Хотя и Хаггар, и я против.
— К чему начинать старый спор, Дию? Ты-то сам тоже не спешишь ехать!
Тот усмехнулся:
— Я другое дело.
— Вот как? И какие же высокочтимый лекарь имеет передо мной преимущества?
— Я фигура незаметная. Отправься я сейчас в Хьорланд своим ходом, медленно, но дошел бы. Кому нужен нищий старик? Ты же, дорогая моя девочка, существо иного толка. Думаешь, за Рекой некому помнить о древнем пророчестве?
— Не пугай меня. Ты разве не знаешь, что творится у Реки? Морн готовится к войне. Все ему мало! Хозяйничает на юге вплоть до моря, как у себя дома. Теперь решил и на западные земли лапу наложить. Неймется. Так что твоим светлым королям сейчас не до меня.
— Невеселые дела. А где князь?
— Помогает Ворондилу. Тот со дня на день уходит. Последний, двенадцатый советник.
— Да.
— Как странно, Дию! Я и мечтать не могла, что они с Хаггаром так поладят. Их очень сблизил тот поход в степь.
— Надо же, два года прошло, а кажется, что это было совсем недавно.
— Знаешь, друг мой, многие все еще не могут простить Хаггару этой победы. Говорят, слишком дорого пришлось за нее заплатить. Скольких мы тогда потеряли!
Старик, вздохнув, развел руками:
— Всем хочется жить, не теряя. Нас нельзя за это судить.
Ты прав. Ведь и я надеюсь вопреки всему.
Они замолчали. На звоннице ударил колокол. Элен вздрогнула. На лестнице раздались торопливые шаги. Через минуту на площадке появился запыхавшийся секретарь, поклонился и, почему-то понизив голос, сказал: — Госпожа, там приехал человек. Говорит, что он гонец из Арандамара к князю Хаггару.