— Не понимаю я их упрямства, — пробормотал смотритель, достал из кармана яблоко, откусил и принялся задумчиво жевать.
— Хозяин, обед готов! — прозвучал совсем рядом негромкий, певучий голос. Смотритель, не оглядываясь, отозвался:
— Иду, иду.
— Ты закончил с поливом, Ясперс? — Высокая, статная женщина в светло-зеленом платье подошла к смотрителю. Тот, хмурясь, мельком взглянул на пришедшую и буркнул: — Почти.
Женщина, откинув за спину толстые каштановые косы, подошла к акведуку и, зачерпнув воды, брызнула Ясперсу в лицо.
— Прекрати ребячиться, Карина! — Смотритель строго взглянул на жену, но не в силах противиться ласковой теплоте ее ясных карих глаз, улыбнулся. Она тоже улыбнулась в ответ и поцеловала его во все еще нахмуренный лоб.
— В чем дело? Что случилось? — Карина взяла мужа за руку. — Ну-ка выкладывай!
— Ай, все никак не приду в себя после разговора с лекарем. Плохи наши дела. — Вот ты о чем! — Карина покачала головой. — И не стыдно тебе? Чем это наши дела плохи? Оглянись-ка, милый друг! Чем тебя не устраивают эти великолепные залы, эти рощи, пруды и фонтаны? Тебе надоела спокойная жизнь? Ясперс, не гневи богов!
— Не то, не то ты говоришь! — Смотритель сокрушенно вздохнул. — Как все это оставить?
Карина притихла. Вот он о чем! Ей-то и думать о переселении было страшно. — Прекрати себя изводить, — наконец произнесла она тихо. — Не рви зря сердце. У нас и так впереди хлопот — не сосчитать. Что Дию сказал?
— Да ничего. Они там, наверху, мнутся, не решаются. Как же, с вольного света — да в подземелье. Даром, что света-то уж и нет давно.
— Что ты все злишься, Ясперс? — Пожала плечами Карина. — Конечно, страшно. Из них-то никто здесь и не был. Я, помню, когда невестой твоей была, тоже боялась. Не шутка — навсегда под землю спуститься! Люди ведь даже и не подозревают, как здесь чудесно. Представляешь, как они удивятся? Вот уж мы позабавимся!
— Позабавимся, позабавимся. — Ясперс взялся за колесо. — Только как бы потом не заплакать.
Помогая ему закрыть заглушку, Карина спросила:
— Ты о чем?
— Вот что, — смотритель искоса взглянул на жену, — поговори с Нионой. Она у нас, хвала небесам, девочка серьезная, не то что ее двоюродные сестрицы. Но все же предупреди, пусть остережется. А то, знаешь, как спустятся сюда молодцы из войска этого выскочки Атни…
— Ох, Ясперс! — Карина оставила колесо и выпрямилась. — Глупости говоришь. Дочь позоришь. Уймись, не болтай попусту вздор. Самому потом стыдно будет. Пойдем-ка лучше обедать. А то Яни, наверное, уж изнемог от голода.
Смотритель поплелся вслед за женой. Но вскоре он догнал ее и, взяв за руку, с виноватой улыбкой пробормотал:
— Прости. Верно, чепуху болтаю.
Они прошли несколько залов. Карина по пути кормила рыбок в маленьких искусственных прудах, доставая корм из висящего на тонком серебряном пояске маленького шелкового мешочка.
— Уж больно лианы разрослись, Ясперс, — обернулась она к мужу, отводя от лица тяжелую плеть, свесившуюся с решетки прямо на дорожку. — Надо бы подрезать. Может, соберетесь вечером с Яни?
— Можно. Заодно в Малиновом зале дорожки поправим. Плитка совсем ветхая, рассыпается.
— Немудрено. Когда ее клали!
— Ма! Па! — По дорожке вприпрыжку бежал мальчишка. — Там господин Дию пришел! Завтра начинается переселение!
Завидев хозяев, лекарь поднялся из-за стола.
— У меня новость. Завтра принимайте гостей.
Смотритель взглянул на жену, потом на лекаря и усмехнулся:
— Что, решились наконец?
— Да. Ты готов?
— Конечно.
— Ну и прекрасно. Румиля не видел?
— Сегодня нет.
— Плохо. Он мне нужен.
— Загляни в библиотеку. Может, там. К нам сюда он редко заходит, некогда. Даже обедает в хранилищах. Ниона ему еду носит. Дельный человек!
— Да, — поддержала мужа Карина. — Хороший. Только печальный все время. Не в духе.