“Ах, княгиня!” — вздохнул про себя Ирлинг. Иногда лукавая, капризная, смешливая, как обычная городская девчонка, иногда грозная, жестокая — настоящая правительница, она всегда была одинока.
— Да ты спишь, что ли, Ирлинг? — Нетерпеливый возглас вывел его из задумчивости.
— Нет, госпожа, прости. — Он слегка покраснел.
— Ирлинг! — Голос Элен стал жалобно-молящим, томный взгляд из-под длинных пушистых ресниц ввел бы в соблазн любого. — Если ты сейчас же не придумаешь что-нибудь, твоя госпожа умрет от усталости и голода! — И последовал тяжелый, скорбный вздох, как бы невзначай вырвавшийся из ее груди.
— Только и всего? Княгиня, я как преданный слуга спасу тебя! — Он торжественно извлек из резного сундука, укрытого от любопытных глаз тканью балдахина, золотой чеканный кувшин с длинным узким горлом, блюда с румяными яблоками, темным виноградом и сладостями.
— Да ты волшебник! А ну-ка, смахни со стола все эти бумаги, и мы с тобой попируем. Но сначала предупреди стражу, чтобы никого, кроме Велемира, не впускали. Как только он появится, пусть сразу же введут его сюда.
— Сейчас! — Он сгреб со столика свитки, отчего стала видна цветная мозаика — розовые прозрачно-перламутровые цветы на гибких изумрудных стеблях с резными листьями, придвинул его к креслу княгини, поставил кувшин, блюда и золотой кубок той же работы. А когда все было готово, метнулся к дверям и исчез, но через минуту вернулся. Почтительно остановившись около столика, он поднял кувшин за тонкую витую ручку, и благоухающая влага с мелодичным звоном полилась в кубок, пенясь и рубиновыми брызгами оседая на его стенках. Элен, взяв кубок и отпив глоток, вдруг поставила его обратно.
— Послушай, дружок, ты что же, думаешь, что большое удовольствие давиться едой, будучи сжигаемой твоим голодным взглядом?
Ирлинг в смятении потупился и еле слышно пробормотал:
— Прости, госпожа, я не хотел. Я выйду.
Она секунду удивленно смотрела на него, словно не понимая, а потом рассмеялась:
— Я не о том! Где второй кубок? Придвинь ближе скамью, садись. Сегодня ты обедаешь со мной. Да не стой ты как истукан! Шевелись!
Секретарь растерянно потоптался на месте, не решаясь последовать приглашению княгини, но потом махнул рукой, отважно уселся рядом с госпожой и налил себе вина в кубок попроще. Несколько минут они весело хрустели яблоками, запивали вином нежные пирожные, горстями сыпали в рот орехи, но, по мере того как голод отступал, наступало смущение. Стараясь скрыть его, Ирлинг спросил:
— Госпожа, я давно удивляюсь, как ты можешь так ловко управляться с нашим шумным народом! Взять хотя бы этого скандалиста Гройна! Нет, правда, удивительно.
— Оставь лесть, дружок. Просто я очень не люблю ссоры и избегаю их любыми способами. Ты вот лучше скажи, откуда это вино?
— Нравится? — Ирлинг притворно удивился.
— Нектар!
— То-то, госпожа! Это вино — надежда Альвиса на победу в состязании виноделов.
— Сдается мне, он надеется не зря.
Они еще немного поболтали о предстоящем празднике, а потом княгиня, как-то сразу став серьезной, скомандовала:
— Ну, хватит, теперь за дела. Читай, а я буду диктовать ответы!
День прошел незаметно. Элен и Ирлинг разбирали бумаги. Оба устали. В голосе княгини все явственнее слышалось раздражение. Секретарь бросал на свою госпожу встревоженные взгляды, но не смел предложить отдохнуть. Указ следовал за указом, прошения подписывались, почти не глядя, — вечная праздничная суета. Время от времени Элен с тоской поглядывала в окно — солнце садилось, сумерки надвигались на город, пора было зажигать огни.