— Аэрэлин — особый праздник. Четыре тысячи восемьсот пятьдесят лет прошло с того дня, как возник прекрасный Раэнор. Так вспомним же о прошлом. Турнир не окончен. Сегодня каждый из вас, — он обвел взглядом застывших в удивленном молчании зрителей, — сможет принять участие в единоборстве. Наградой победителю станет место на пиру рядом с княгиней и драгоценное оплечье, за которое мастер Фрека получил сегодня должность дворцового ювелира. Внесите заклад!
Фреагор чуть отступил в сторону. Вперед вышли четверо слуг, бережно несущих на серебряном блюде оплечье изумительной красоты и богатства, за которое, пожалуй, можно было бы купить пол-Раэнора, найдись продавец. Толпа ахнула от восторга. Посланники возбужденно зашептались. Краем глаза Элен видела, как впился взглядом в драгоценную вещь сидевший рядом морниец. Ее сердце учащенно забилось. Пальцы в волнении впились в подлокотники кресла. Выждав, Фреагор продолжал:
— Залог хорош! Богатый дар и высокая честь! Однако и плата высока. Только смерть противника дает в единоборстве право на победу. Решайтесь, храбрецы! Обычай жесток. Много лет не проводилось единоборство. Но это достойная забава для мужей, в чьих жилах течет кровь, а не вода. Ну же, где вы, бесстрашные рыцари, смельчаки, отчаянные сердца? Ваши имена будут записаны в Золотую книгу Раэнора! Ваши беспримерные подвиги будут воспеты менестрелями! Лучшие поэты Раэнора воздадут вам хвалу! Взоры первых красавиц будут к вам благосклонны!
Он замолк. Над полем нависла давящая, гнетущая тишина, в которой явственно прозвучал усталый голос княгини:
— К несчастью, моя страна бедна только одним — храбрецами.
Ее губы искривила горькая усмешка. И в глубине сердца росла тревога. Минуты шли. Длилось молчание над пустым полем. Никто не хотел рисковать. Элен, замерев, невидящим взглядом смотрела прямо перед собой. Она ждала. А алмазы на закладе призывно сверкали, разбрасывая разноцветные искорки света.
Вдруг справа от нее произошло какое-то движение. Элен быстро повернула голову и увидела, что глава морнийского посольства Ардук встал, отстегнул плащ, черной тенью упавший к его ногам. Его спутники что-то шептали ему, но морниец вскинул голову и громко расхохотался. Обведя презрительным взглядом отшатнувшихся с его пути придворных, Ардук вышел на поле и встал перед креслом княгини.
— Я хочу сразиться в поединке. Правда, если среди твоих подданных найдется для меня соперник, — со смехом бросил он ей. Элен тоже улыбнулась и приказала:
— Коня и доспехи господину!
Тот удивленно возразил:
— Но у меня есть и то, и другое.
Все так же улыбаясь, княгиня спокойно объяснила:
— Ардук, правила таковы, что кони и доспехи противников — мои. А вот оружие, сила, опыт и мужество могут быть только твоими. Да, если что-то тебя не устроит, скажи, и мы тотчас исправим ошибку.
Морниец пожал плечами:
— Что ж, раз таковы традиции… Хотя я уверен, княгиня, что ни доспехи, ни оружие мне не понадобятся.
— Я буду только рада этому. Тогда ты увезешь оплечье как мой подарок.
И обернувшись к слугам, приказала:
— Приготовьте для рыцаря все, что нужно. И подведите коня!
А потом опять обратилась к морнийцу:
— Что ж, выбор соперника за тобой. И знай, я желаю твоей победы.
— Не сомневаюсь, княгиня, — усмехнулся Ардук.