— Точно, тронусь скоро.
Он подбодрил коня и вскоре оказался перед “Мотыльком”. Четверо стражников, приставленных к бэлистанцам, ждали его в трактире, коротая время за кружкой пива. Увидев Капитана, один из них встал и отправился на второй этаж поторопить изгнанников. Вскоре все трое спустились вниз. Ни Тасмари, ни Айвэ, видимо, вовсе не были расстроены. Только трое сидевших за столиком у камина телохранителей бэлистанки хмуро наблюдали за сборами. Когда же их госпожа подошла к ним, чтобы проститься, они вскочили со своих мест и почтительно ей поклонились. А бедный трактирщик, узнав о вероломстве жены, не мог взглянуть купцу в глаза и, наскоро обнявшись и пробормотав слова прощания, стараясь особо не попадаться на глаза Хаггару, ушел к себе. Бэлистанцы шумно провожали своего начальника. Он дал им последние указания, помог сесть в седло Айвэ, сам легко вскочил на коня и, не оглядываясь, поехал вниз, к Главным воротам.
Когда в Судебной палате Хаггар впервые увидел эту женщину, а потом узнал ее имя — Айвэ, он стал искать сходство там, где его быть не могло. Потом, когда она, рыдая, принялась защищать мужа, арандамарец в душе посмеялся над своими подозрениями. В гостинице, пока купец прощался со своими, он опять внимательно разглядывал бэлистанку. А когда она взлетела в седло, почти не касаясь сильных рук мужа, когда ее ножка мелькнула в воздухе, когда маленькая ладонь уверенно сжала повод, он почти испугался — так невероятно похожи были движения этой юной купеческой жены на движения той, далекой, любимой…
— С ума сошел! — ругал он себя. — Спятил! Ищешь там, где быть не может! Чтобы она — и здесь?! Вот уж было бы чудо!
Едва дождавшись, когда ворота останутся позади, Хаггар послал стражников вперед проверить дорогу, а сам поехал рядом с Тасмари. Уже стемнело. При свете притороченного к седлу фонаря арандамарец едва различал лицо купца.
— А скажи-ка мне, — обратился он к нему, — верно ли говорят, что на востоке есть такая страна — Раэнор?
Бэлистанец хмыкнул:
— Есть, куда же ей деться!
— И ты там бывал?
— Приходилось.
— А в последний раз когда был?
— Вот перед тем, как сюда приехать, и был. Месяца два тому.
— Ага. И что же это за страна такая?
— Торговать там хорошо. Пошлины маленькие.
— И все? — В голосе Хаггара послышалось явное разочарование.
— Ну да.
Арандамарец вздохнул и отвернулся от купца, потеряв всякий интерес к разговору.
— Это прекрасная страна, — раздался вдруг мягкий голос. Хаггар от неожиданности чуть не подпрыгнул в седле. Опять наваждение! А жена купца, подъехав к нему поближе, продолжала:
— И люди там добрые и приветливые. Я и в столице была. Княжеский дворец видела. И никто нас за это из Раэнора не выгнал. — В голосе женщины послышалась явная насмешка.
— Мы вынуждены быть бдительными из-за этих проклятых войн. К тому же правитель нездоров. В такое время посторонним нечего делать за стенами дворца. Вот настанет мир, тогда и мы откроем наши ворота, — возразил ей Хаггар.
— Хорошо бы. А что тебе до Раэнора?
И Хаггар решился. Он развязно улыбнулся и протянул:
— Да люди болтают, что уж больно чудная страна. То ли царица у них там правит, то ли королева, шут их разберет, якобы уж такая красавица!
Айвэ рассмеялась. (Ах, этот смех!) А лицо — под вуалью.
— Вот ты о чем! Да, верно говорят. Надо же, куда только слухи не доходят! Только вот беда, королева при всей своей красоте уж больно горда и спесива.
При этих словах жены купец, что ехал молча и слушал их разговор, разразился смехом:
— Ну, Айвэ! Вот бы она тебя услыхала!
— Так, может, ты ее видела? — допытывался Хаггар.
— А как же. Вот как тебя. Она на праздник какой-то ехала, разнаряженная и золотом увешанная с головы до ног.
Айвэ, разводя ручками, принялась расписывать королеву. Хаггар же, не слыша слов, следил за ее движениями, а потом властно взглянул в глаза. Ах, эта вуаль, демоново наваждение. Протянуть бы руку и сорвать, да как? Скажут еще, что обесчестил купцову жену! И ведь знал он наверняка, что глупо даже мечтать, что уж слишком это невероятно, а с сердцем ничего поделать не мог. Долгие месяцы разлуки, бессонные ночи, тоска, думы одна другой мрачнее — все это навалилось на него в один миг и терзало, пока он смотрел в темные, лукавые глаза бэлистанки.
Но тут послышался приближающийся стук копыт. Стражники возвращались. Наваждение отпустило его.