Все эти примеры и постулаты воспринимались слушателями, как они говорили сами, не сразу. Но они западали в память, в душу, заставляли мыслями постоянно возвращаться к услышанному, вызывали потребность в медитациях, которые в свою очередь порождали новые тексты, подражания услышанным легендам, развивая их или варьируя. Возможно, я впадаю в гиперкритицизм, полагая, что около половины представленных здесь легенд (если не больше) были созданы уже на российской почве самим А. А. Карелиным и людьми из его ближайшего окружения, однако для такого утверждения есть, по меньшей мере, два серьезных основания.
Первое — это частое использование физико-математических (и специально математических) примеров, понятий и сравнений, вполне естественных в языке профессиональных математиков, какими были Д. А. Бем, А. А.Солонович, Е. К. Бренев, С. Р. Ляшук, каждый из которых вел не один «рыцарский» кружок уже в самом начале 20-х годов. Другим столь же примечательным моментом, постоянно проступающим в легендах, является подчеркнутый акратизм космических сообществ, картины анархической организации жизни, что вряд ли могло интересовать французских тамплиеров, но прямо касалось российских анархистов, какими были не только перечисленные математики, но сам А. А. Карелин и другие его сподвижники, не случайно получившие название анархо-мистиков.
Наконец, сейчас можно уже вполне определенно говорить о существовании легенд-подражаний, вышедших из круга Карелина. Такова легенда «О рыцаре Гуго де Лонкле», написанная Н. И. Проферансовым[4], которая печатается по — видимо — не совсем исправному тексту, опубликованному в сборнике экуменистов[5].
Проферансову могут принадлежать и другие легенды на сюжеты европейского средневековья, поскольку в своей научной деятельности он занимался изучением идеологии крестьянских и еретических движений той эпохи. Не исключено, что им была написана и легенда «О голубом Арлеге», поскольку её списки под названием «Голубой Арл» были обнаружены при обысках у мистиков Северного Кавказа, с которыми поддерживал связь и к которым приезжал Проферансов. Сложнее обстоит дело с авторством Карелина, поскольку в корпусе легенд три являются прямым заимствованием из его пьес-диалогов (об Атлантиде, о гностиках, об Орфее), которые публикуются в этом же томе, а сами пьесы были широко распространены между читателями, причем не только между тамплиерами или анархо-мистиками, так что естественно искать продукты его творчества и далее. Две легенды своего сочинения (правда, написанные в конце 50-х гг.) оставил и В. С. Пикунов; ряд легенд, вошедших в издаваемый ныне корпус (?? 51, 55, 69 и др.) являются безусловными медитациями, некоторые из которых по своим интонациям могли принадлежать перу А. С. Поля, хотя круг претендентов на авторство может быть гораздо шире. Наконец, в стилистике ряда легенд отчетливо прослеживаются женские интонации, заставляя вспомнить, что в окружении Карелина были М. В. Дорогова, М. Н. Жемчужникова, В. В. Губерт-Поспелова, возможно — Н. М. Костомарова, а также другие пишущие дамы-мистики тех лет.
Конечно, было бы чрезвычайно интересно проследить историю каждой легенды, выяснить последовательность их появления в составе корпуса, места, которые они первоначально занимали, поскольку сейчас, например, легенда «О недах» (? 44), отстоит весьма далеко от первого о них упоминания, а легенда «О серафах и херубах» (? 53) на самом деле является продолжением легенды «Сверхнебесная дорога» (? 104), и это только два наудачу взятых примера, каких весьма много (например, серия путешествий «недов» по планетам, разнесенная по корпусу). Все это можно было бы учесть при публикации, выстроив логически вероятную последовательность сюжетов, однако в данном случае я предпочел следовать той нумерации легенд, на которой остановились последние тамплиеры, связывавшие эту последовательность еще и со степенями посвящения. Судя по классификации Б. М. Власенко, каждой степени посвящения соответствовала своя группа легенд, всего девять: I (1-15), II (16–30), III (31–42), IV (43–57), V (58–66), VI (67–81), VII (82–99), VIII (100–110), IX (111–127). Однако при этом остается вопрос, к какому времени сложился весь этот корпус, в котором, как я показал выше, безусловно находятся продукты творчества московских тамплиеров. К сожалению, ответить на этот и на другие вопросы о происхождении легенд и истории сложения имеющегося в наших руках собрания можно будет лишь после того, когда станут доступны другие их списки, быть может, до сих пор хранящиеся в частных и государственных собраниях.
В основу публикуемого корпуса легенд московских тамплиеров были положены тексты собрания Е. А. Шиповской, как можно понять, некогда сверенные с текстами О. С. Пахомовой, М. В. Дороговой и Г. В. Гориневского. В свою очередь, тексты Шиповской были сверены и отчасти пополнены за счет корпуса легенд, собранных в 50-60-хх гг. В. И. Филоматовой, похоже, из тех же источников. Незначительные разночтения в написании имен небесного воинства и структуры космосов Золотой Лестницы отражены в комментариях Е. С. Лазарева. Тексты легенд издаются практически в том виде, в котором они дошли до нас. Но поскольку легенды именно рассказывались, их стилистика несет отпечаток живой речи, как видно, зафиксированной стенограммой со всеми стилистическими огрехами и ошибками, часто мешающими восприятию содержания. Вот почему, рассматривая такую запись как документ эпохи, публикатор, в отличие от текстов, приведенных в его собственной книге[6], прибегал к стилистической правке только в случае явных погрешностей и нелепости фразы.
Кроме того, при подготовке к печати были раскрыты все многочисленные сокращения слов, сняты титла, указывающие на обитателей Тёмного Царства, заменены греческие буквы, обозначающие обитателей ступеней Золотой Лестницы (напр.:? — люди,? — леги,? — Арлеги,? — Араны,? — Отблески,? — Нирваны,? — духи Инициативы,? — духи Света и т. д.). Впрочем, обо всем этом подробнее сказано в комментариях Е. С. Лазарева и в составленном им словаре-указателе. Что же касается указателя имен, встречающихся в тексте легенд, то от него решено было отказаться, поскольку все имена, в том числе исторических лиц, упоминаемых в текстах, на самом деле несут лишь «декоративную» нагрузку.
Существенным дополнением к легендам и в целом к формированию мировоззрения российских тамплиеров служили, с одной стороны, уже упоминавшиеся пьесы-диалоги А. А. Карелина, а с другой — недавно обнаруженный второй курс лекций А. А. Солоновича, распространявшийся как среди участников «рыцарских кружков», так, по-видимому, и более широко среди анархического студенчества.
Как можно судить по протоколам обысков, пьесы-диалоги А. А. Карелина, лишь частично публиковавшиеся на страницах русскоязычной газеты «Рассвет» в Чикаго (США), широко расходились в машинописных копиях по подпольной России в составе «орденского самиздата», причем находили своих читателей далеко за пределами кружков тамплиеров и анархо-мистиков, так что их относительно свежие перепечатки можно было встретить еще в начале 70-х гг. XX века. Подобно тому, как в квартире их автора в первой половине 20-х гг. собирались представители самых различных политических и духовных движений, начиная от анархистов-«набатовцев» и кончая ученым богословом П. А. Флоренским, или, что столь же правомерно, начиная от атеистов и кончая убежденными оккультистами, такими как В. А. Шмаков или В. В. Белюстин, причем каждый из них в беседе с хозяином находил для себя что-то важное, необходимое, точно так же и эти его произведения, по собственному признанию Карелина, были написаны им отнюдь не для сценического зрелища, а для лучшего понимания и уяснения идей, о которых многие из читавших их, может быть, ранее даже не задумывались.
6
Легенды русских тамплиеров. // Никитин А. Л. Мистики, розенкрейцеры и тамплиеры в советской России. М., 1998; 2000, с. 193–244.