Примерно так же, как картины, рождаются песни Анатолия: из какого-то сора, клочков бумаги, каракулей, диктофонных записей. Один из последних по времени альбом «Переживем» Полотно работал в уединении, в селе Марчуги неближнего Подмосковья. Он — от мира, мир — к нему. Трагическая история в заглавной песне — реальная, деревенская. Закрыли парнишку за какую-то ерунду
— мотоцикл угнал. В Штатах за это сажать бы не стали, а тут — трояк.
С зоны долгожданное письмо Приволок домой знакомый мент,
В нем официальный документ из ИТ К — Документ, заверенный врачом:
От туберкулеза умер он.
«Можете забрать».
Из рук конверт уронила мать.
***
Куда движется Полотно? От трех аккордов к гармониям рок-музыки, как в песне «Статуя Свободы»? Или вообще в противоположную сторону
— к частушкам? От бытописаний тюрьмы к философским обобщениям? «Возрастное это у меня, возрастное, — говорит он на полном серьезе. — Пора уже задуматься о смысле жизни». Известно, что в последнее время его увлекает литература религиозно-философского плана, он заново перечитал Библию, Коран и Каббалу... Иногда его внутренние импульсы непонятны даже ему самому. Сейчас его почему-то не тянет к кистям и карандашам, а вот к прозе хочется вернуться, но уже не к пройденной форме маленьких рассказиков, а написать нечто более масштабное.
«Убежден, истоки всех проблем, удач, неудач, побед, поражений — в самом человеке, — говорит Анатолий. — Надо только уметь распознавать их. Путем ли медитации, самоанализа, другим ли образом...»
Есть у него безумное желание сходить на Валаам, именно сходить, а не съездить. Ну, а до самого острова — доплыть. Совершенно иначе, чем в городе, он чувствует себя в тайге, за сотни километров от цивилизации.
«Мне до конца не ясна связь человека и реки. Осознаю, что река несет некую информацию, обладает энергетикой, но как это происходит, понять не могу».
Речка в тайге, как дороженька —
Гладкая, гладкая.
Дома ждет меня, ждет у порожика —
Сладкая, сладкая...
Постичь суть вещей — вот кредо Анатолия Полотно. Проблема некоммерческости лишь в глубине его песен. Они — всегда нечто большее, чем банальные зарисовки с натуры, нашпигованные блатной «феней».
«Реальная жизнь российская не только тюрьмой мерится. Нельзя бесконечно пилить тайгу напильником, иначе жанр превратится в опилки лесоповала».
P.S. из Интернета:
Некто Стефан Машкевич, доверивший сайту «Фрегат» свои, весьма любопытные, мысли о текстах Анатолия, подолгу и помногу слушал его песни. Но никогда не видел его картин. Более того — как и многие другие почитатели Полотно, не имел о полотнах ни малейшего представления. Между тем, именно этот человек, рискнувший оценить стихи Анатолия «живописной» категорией, явился для меня звеном недостающим, звеном связующим. Если до этого на холсты Анатолия густыми, тяжелыми мазками, но общо ложились лишь свойства личности, характер, судьба, то после Машке-вича полились и песни.
Еще раз подчеркну особо: Стефан Машкевич характеризует в Интернете не картины, но поэтические тексты! Вот что он пишет:
«...При всей неоднозначности аналогии, описать... стиль ( Анатолия Полотно — Р.Н.) одним словом лучше всего получается как — импрессионизм.
Простой пример. Последние строки песни: Прочитал табличку: «Михаил Букмекер»,
Но не на калитке, а на мраморной плите.
Саму по себе вторую строку, наверно, не назовешь так уж глубоко метафоричной. Присоединяется, однако, оригинальное сочетание имени и профессии. Которое, помимо того, звучит намеренным диссонансом, разбалансируя мышление, несет и конкретную смысловую нагрузку: становится вполне понятно не просто, что герой умер, но как и почему. Так и создается характерный полупрозрачный мазок. И подобным образом устроены не только строки'— целые песни...
Автор рисует картину отдельными штрихами, практически никогда не прорисовывая их до конца и предоставляя заполнить пробелы воображению слушателя (читателя). Что-то иногда вписывает в них сам — но потом. А часто — ничего.
Похоже, увы, что именно это очень отрицательно сказывается на его популярности. Песни Полотно не могут служить фоном для веселого времяпрепровождения. Их можно (и нужно) слушать по многу раз — слушать, думать над ними и видеть, как с каждым разом картина проявляется, как фотоснимок, все четче».