«Ругали мы его с Михалычем (Германом — Р.Н.) за пьяные дела, а что толку? — вспоминает еще один поющий земляк Наговицына Сергей Русских (Север). — В конце концов, я ему даже запретил звонить мне под киром. Как-то проездом в Москве все-таки телефонирует с Арбата: мол, я в городе, давай встретимся. Я прошу передать трубу его клавишнику, который тут же, рядом. Спрашиваю: «Серега бухой?» — «Да, бухой». Все. Так мы и не встретились. А через полторы недели его не стало.
Серьезные люди были в курсе его одержимости демонами по киру, пытались вылечить, заряжали хорошую клинику и, любя Серегин талант, смотрели на «косяки» сквозь пальцы. В самых криминальных коллективах Серега чувствовал себя уютно — как минимум морально. Но года два назад чудачества ему боком вышли: весь в шрамах ходил — так, сам по себе хулиганил. А по большому счету он во все эти братковские дела не лез, а если и вмешивался, то на уровне: кто-то что-то не то ляпнул, кто-то не понравился и т.д. Нас с Игорем он все-таки, видимо, уважал, раз прислушивался, советовался, что и как делать в шоу-бизнесе. К Герману вообще относился, как к старшему брату... Но в последний год жизни бесы его уже оседлали и вовсю погоняли».
«С бесами тут не все понятно, — сомневается Игорь Герман. — Мне кажется, Наговицына постигла высшая кара за невольное лишение жизни себе подобного. И похоронили его, некрещеного, без отпевания. Для меня это было, как обухом по голове, потому что и после смерти душу можно спасти, надо только молиться за нее, но как?! Ведь некрещеная же! Остается лишь уповать на милость Всевышнего к артисту, затронувшему своими песнями души обездоленных. Наверное, прибрав человека в 31 год, он у себя ему место уготовил, а не там, где души горят».
...О том, что случилось с Сергеем Наговицыным после той аварии, в Перми говорили разное. И что под амнистию попал, потому и не ушел на зону. И даже, будто местная братва заплатила кому надо 8 тысяч долларов — все равно, что 80 в Москве. Потом, мол, Сергей с пацанами полностью рассчитался. Но не его, говорят, это мысль — откупиться от приговора. Он здесь был ведомым авторитетными почитателями... И пил он, якобы, как пел — без удержу, оттого и сердце отказало. Все это касалось лишь бренной физической оболочки — ей могло быть холодно и голодно на зоне. А душа его сразу же после аварии стала жить на всем казенном. Перед самым концом она, правда, вернется домой, к друзьям, и отогреется немного.
Из последнего «кухонного» разговора Анатолия Полотно и Сергея Наговицына в 10 числах декабря 1999 года:
— Так сейчас мне тепло, так кайфово... Ребенок, наконец, родился — дочка. (До этого сын родился семимесячным, не выжил.) Альбом («Разбитая судьба» — Р. Н.) попер, концерты пошли. Суды эти бесконечные закончились... Да не надо мне, Толь, денег на «тачку», убери — у меня есть!
— Где выступаешь? — спросил его тогда Анатолий.
— Да в Кургане у меня концерты.
— А, Курган, знаем!
В этом городе в свое время состоялся первый большой выездной концерт Полотно. В гастрольном маршруте Сергея Наговицына этот пункт стал последним.
...Сергей взял свою сумку — там у него была передача кому-то на зону в Соликамск — и уехал в аэропорт. Это была их последняя встреча.
«Вот, говорят, пил, себя не щадил, и потому сгорел человек, — размышляет Анатолий Полотно. — Горел ли он? Да, но не тем факелом, что бьет вверх на три метра, а тепла от него — никому. В Сереге был русский огонь. От него жар изнутри шел, как в хорошей печке от дров. Он не колотил себя в грудь, не кричал, что дико занят. Прост и доступен был. И говорил он по-русски — скупым мужицким языком, обтекаемо и, в то же время, емко. Позвонит бывало: «Толян, ну ты в курске?» — «В каком Курске?» — «Ну, в смысле, в курсе: я же тут альбом выпустил!»
По последней работе Сергея — «Разбитой судьбе» — я отчетливо понял: этот парень ближе всех нас, людей этого жанра, подошел к черте сегодняшнего дня. Рок не допускает таких вещей. Такого четкого, неразмытого, явственного видения и осознания этой жизни».
«После несправедливо раннего ухода Сергея Наговицына, — говорит Игорь Герман, — название альбома сделалось как бы исчерпывающим в своей емкости для всей его жизни. Между Тем, автору имя его детища виделось куда более оптимистичным: «На свиданку». Но выпускающая фирма «Мастер Саунд Рекорде» выбрала для всего альбома название другой песни — «Разбитая судьба». Сереге это не очень понравилось, но свой гонорар за работу он уже получил, поэтому в бутылку не полез.