Я вернулась в «Хонду» и открыла пакет с новой сим-картой и телефоном, которые купила Каджике. Когда я включила телефон и сунула карточку внутрь, в сумке Айлен что-то звякнуло. Я вообразила, что это одна из её дочерей пытается дозвониться до неё. Когда он снова зазвонил, я положила телефон охотника себе на колени и достала телефон Айлен.
Что, если Стелла была тем человеком, который писал моей тёте?
Вряд ли. Это была одна из подруг моей тёти. Она прислала свою фотографию с огромной подписью «маргарита»: «Боже, это бомба из всех текиловых бомб». Мой палец, должно быть, коснулся экрана, потому что мне было предложено ввести шестизначный код доступа Айлен. Любопытно посмотреть, насколько хорошо разбирается в безопасности моя тётя, и я ввела день её рождения. Сюрприз, сюрприз, это был её пароль.
Это привело меня прямо к их теме сообщений. Я уже собиралась выключить телефон, когда увидела фотографию, которую она сделала с Эйсом в верхней части темы. Я была удивлена, что он появился на фотографии. Эйс не вампир, напомнила я себе. Он не нежить. Он даже не был мёртв. Я задавалась вопросом, появится ли Каджика на фотографии. Эта мысль пробрала меня до глубины души.
Я сосредоточилась на картинке. Эйс не светился. Примечание для себя: волшебный огонь не появляется на снимке. Я взглянула в пассажирское окно. Фейт и Айлен всё ещё разговаривали. Судя по напряжению, исказившему черты лица Айлен, я вообразила, что Фейт перечисляет все ужасные поступки Стеллы. И снова я почувствовала укол жалости к своему заклятому врагу. Моя мать была такой, какой должна быть мать: заботливой, щедрой, честной, отзывчивой.
Голос Фейт стал громче. Она что-то крикнула тёте. Что-то про непонимание. Айлен попятилась. Я сунула телефон обратно в её сумку как раз в тот момент, когда она распахнула дверцу машины.
— Так что же твои друзья подумали о той фотографии, которую ты сделала с Эйсом? — спросила я, чтобы отвлечь её от мыслей о Фейт.
Она фыркнула, пристегиваясь ремнём безопасности.
— Они завидовали, что я познакомилась с ним. Он редко позирует для фотографий, — проворчала она. Я знала, что её отсутствие волнения было связано только с её разговором с Фейт и никак не связано с её фотосессией с Эйсом.
— Ты можешь показать её мне? — спросила я, отъезжая от тротуара.
Она кивнула. Её дыхание выровнялось. Она набрала свой код и вывела картинку.
— Тебе не следует указывать свой день рождения в качестве пароля, Айлен.
— Я знаю, но у меня такая дерьмовая память, что я могу забыть любой другой пароль.
Я взглянула на экран.
Она провела пальцем вправо, к следующей картинке.
— Я забыла послать тебе вот это! — это был снимок её и папы на озере. Должно быть, они сделали его, пока я была в Бостоне. Папа улыбался. Он мог бы подумать, что Айлен была проблемой, но, по крайней мере, она была приятной проблемой. Внезапно она вздохнула и начала печатать.
— Всё в порядке? — спросила я её.
— Сати хочет пойти в торговый центр со своими друзьями в эти выходные, но она не хочет, чтобы её сестра приходила. Что я должна делать?
Я ничего не сказала, потому что, во-первых, я не думала, что она действительно хотела моего совета, а во-вторых, я, честно говоря, не знала ответа.
— Мама часто жаловалась на меня? — спросила я вместо этого.
— Твоя мама слишком сильно любила тебя, чтобы жаловаться на тебя. Ты была её идеальным ребёнком.
Подобно тому, как один лист мяты может придать аромат кувшину с водой, любовь моей матери ко мне изменила её впечатление обо мне. Она думала, что я идеальна… Мама была слепой. Ослеплённой любовью.
Мы забрали сумки Айлен из дома, а затем отправились в аэропорт. Во время поездки Айлен рассказывала мне истории о них в детстве. Ну, когда Айлен была ребёнком, а мама — подростком. У них была разница в возрасте семь лет, так что самые ранние воспоминания Айлен начались, когда маме было тринадцать. Она рассказала мне о том, как у мамы впервые начались месячные. Как она завидовала. Поэтому мама дала ей макси-прокладку, и Айлен надела её.
— Нова была лучшей сестрой, — она смахнула слезу с глаз. — Знаешь, однажды она повела меня на вечеринку у костра на пляже. Она не должна была приводить меня, но у неё были обязанности няньки, а не хотела пропустить. Нова, должно быть, много выпила той ночью, потому что в какой-то момент она увидела, как Астра запирает пекарню, и спросила её, что она нанесла на свою кожу.