— Почему Стелла напала на тебя, Кэт?
Вот почему он остался… чтобы взять у меня показания. Я была так оскорблена, что почти не ответила.
— Она напала на меня, потому что я сказала ей, что она ужасный человек.
— Значит, ты не угрожала убить её?
— Я когда-нибудь угрожала кого-нибудь убить?
— Я почти уверен, что ты угрожала мне раз или два, — в его голосе слышался лёгкий юмор.
Я пристально посмотрела на него.
Его веселье исчезло.
— Я дала тебе то, что ты хотел, а теперь, пожалуйста, уходи, — мои слова были холодными и ровными.
Его глаза блестели, как будто огонь в его венах танцевал за зрачками.
— Ты не дала мне того, чего я хотел.
— Чего ещё ты хочешь, Эйс? — спросила я, одновременно обескураженная и оскорблённая. — Какое ещё признание или свидетельство тебе нужно от меня?
— Признание? — он хмыкнул. — Я здесь, потому что твоя грёбанная метка мерцала на моей руке сегодня вечером, Кэт.
Конечно. Мой волшебный поводок… Я так сильно прикусила нижнюю губу, что подумала, что у меня пойдёт кровь. Это наверняка заставило бы его сбежать. В конце концов, это было, вероятно, в десять раз более смертоносно, чем когда Борго использовал её для совершения самоубийства.
— Моя метка много раз вспыхивала после Детройта. Тогда ты не пришёл.
Он зарычал, как будто был зол на меня!
— Я ждал, когда закончится Ночь Тумана! Вот почему я не пришёл. Вместе с Крузом и Лили мы охраняли порталы. Их там сотни! Я точно не мог уйти.
— И всё же ты сделал это.
— Потому что метка начала выходить из строя. Мигала. Гасла, — его глаза впились в мои. — Я думал, ты… Я думал, ты умерла.
— К несчастью для тебя, я этого не сделала.
— Да. Было бы намного проще, если бы ты это сделала.
Я вздрогнула.
— Ты действительно понятия не имеешь, чего я хочу? — его голос стал таким же грубым, как и взгляд.
Внезапно меня осенило.
— Ты хочешь, чтобы я прочитала книгу! Тебе удалось напечатать её, и теперь ты хочешь, чтобы я её прочитала.
— Что?
— Книга. Ты нашёл коробку. А потом вы её напечатали, не так ли? Была ли кража вообще реальной? — я скрестила руки на груди. — Или ты притворился, что её украли, чтобы я не получила копию в руки?
— О чём, чёрт возьми, ты говоришь?
— Это вопрос «да» или «нет».
Он бросил на меня страдальческий взгляд.
— Как ты могла даже намекнуть на такое?
Мои руки затекли, как и всё остальное тело.
— Просто ответь на вопрос.
— Я вернул коробку, — медленно сказал он, — но он расплавил металлические пластины.
Я наблюдала, как боль превращается во что-то совершенно другое. Сожаление? Чувство вины?
— Холли оставила инструкции, что если фейри попросит коробку, всё внутри должно быть уничтожено. Если бы я не появился, ты бы получила свою книгу, — его голос был низким, недовольным. — Мне жаль, что я пытался спасти положение.
Как тающая глыба льда, моя напряжённая поза растаяла, и мои руки разжались, упав обратно по бокам.
— Если он знал, кем ты был, тогда он знал, кем была Касс.
— Она даже не знает, кто она такая. И он не охотник, так что он никак не мог её почувствовать.
Он подошёл к окну, положил руки на подоконник и посмотрел на тёмный город.
— Тогда кто же он такой?
— Друг твоих предков. Знающий друг. Я не заметил в нём ничего магического, — он сжал губы, затем слегка расслабил их. — Я оставил его в довольно плохом состоянии.
— Он будет жить? — спросила я
Он повернул голову в мою сторону.
— Я не хожу и не убиваю людей.
Я ничего не сказала, просто уставилась на его безупречные костяшки пальцев. Они не обнаруживали никаких признаков имевшей место борьбы. С другой стороны, он не был сделан из крови, поэтому на его плоти никогда не было синяков.
— Ты сердишься на меня? — спросил он после долгого молчания.
Я снова посмотрела на отражение его лица в стекле.
— За то, что наказал этого человека? Нет, — ещё одна волна тишины пронеслась над маленькой больничной палатой, над нами. Всё это время я не сводила с него глаз. — Хотя мне немного обидно, что ты раньше обращался со мной как с предателем.
— Здесь то же самое, — он отодвинулся от окна и повернулся ко мне.
— Мне больно, что ты не хочешь быть моим другом, — продолжила я.
— Почему это так больно?
— Потому что, Эйс, хочешь верь, хочешь нет, но ты мне небезразличен.
— Если бы я был тебе не безразличен, ты бы доверяла мне.
— Как будто ты мне доверяешь? — я выстрелила в ответ. Моё дыхание вырывалось короткими, резкими рывками, сердито ударяясь о нёбо и язык. — А теперь не мог бы ты, пожалуйста, сказать мне, почему ты всё ещё здесь? Я устала. Я действительно устала. И мне больше не хочется играть в игры в угадайку.