Покинув Нальд через скрытые в граните ворота, я обогнул его с запада и, придерживаясь направления на север, потопал к Ненавистному Волчатнику. Травы и цветы под ногами чудесно благоухали. Настороженно озираясь, я, вопреки всему, радовался тому, что зима, принёсшая мне кучу сражений и невзгод, ушла на заслуженный покой. Но что принесёт мне весна? Чувствую, она будет ещё более «заводной», чем её «беловолосая» свояченица. Естественно, если я переживу эту ночь…
Проходя мимо стволов деревьев и куцых кустарников, я приметил свору упитанных кабанов. Они злобно перехрюкивались – моя компания им не нравилась. Недолго думая, я взобрался на дерево и я помахал кабанам Альдбригом. Перехотев мной отобедать, они гуськом засеменили в тенистую чащу. Обозревая сверху окрестности, я безошибочно выделил из общей массы растительности высокий бежевый холм – значит, Ненавистный Волчатник совсем недалеко. Ногу на один сук, теперь на другой, вот так, не торопясь, и – оп – я на земле и иду туда, куда наметил. Минут через двадцать пять показался известковый склон. Задержавшись рассмотреть на неровной поверхности отпечаток аммонита, я, зарядив Лик Эбенового Ужаса «Огненным Шаром», напущено невозмутимо поднялся по откосу к горловине пещеры. Никакой трусости или робости я не испытал и поэтому, сочтя что волшба Комодриана и прям действует только на его несчастных клевретов, зашёл в Ненавистный Волчатник. Внутри пахло чем–то затхлым и тяжёлым. Я поморщил нос – ну и гадость. Самодельные светильники с небольшими магическими сферами тут и там подмигивали мне сиреневым или жёлтым светом. Я прошёл мимо наваленного горкой тряпья и бесшумно устремился к безмятежно храпящему человеку. Обросший бородой, он зарылся в ворох слежавшейся овсяницы. Нацелив навершие посоха на исковерканное оспинами лицо, я громко проговорил:
– Ну, Комодриан, почему не встречаешь гостей?
Спросонья жрец попытался вскочить, но завидев трепещущий жаром Лик Эбенового Ужаса, поник и, облокотившись на руки, полулежа, сказал:
– Добро пожаловать, брат–маг в мою скромную берлогу. Можешь потушить свой посох? Уверяю, он тебе не понадобиться.
– Гвардейцам Нальда ты бы тоже самое проворковал?
Комодриан осунулся и как–то разом побледнел.
– Я не виноват в том, что с ними случилось.
– А кто же тогда? – осведомился я, перенаправляя Лик Эбенового Ужаса на горло жреца.
– Ах, бедный мой, ты услышал слезливую побасёнку о том, какой я негодяй, но ложь, она так непроглядна!
– О чём ты?
– В Нальде действительно живут оборотни, однако, их недуг дело рук коварного Элми и мелюзги Илвы, – сбивчиво заговорил Комодриан. – Они подослали тебя ко мне, чтобы убить, но прежде, чем ты сделаешь это, послушай вот что. Много лет назад Элми и Илва ушли на разведку и вернулись со ссадинами, которые могла бы оставить только большая собака. Они уверяли, что наткнулись на гоблинов и их псы – крупные бульдоги, успели–таки подарить им парочку царапин. Как оказалось, это было не так. Когда снизошёл мрак, мои уши прорезал страшный вой – люди Нальда метались вокруг крепости, а два волка рвали им запястья и бёдра. Я вскочил и, выбежав в чём есть, кинулся наутек. Мне подвернулась эта пещера. Я сотворил над ней заклинание Специфического Отваживания – ни один носитель волчьего духа не может сунуться ко мне, не испытав удушливый страх. Отсюда, из моего нового дома, я устраиваю партизанские вылазки и истребляю ликантропов Нальда одного за другим. Ведь ты понимаешь, они множатся уже, как тысячи лет…
– Элми дал мне совершенно другую обрисовку картины, – протянул я, внимательно следя за реакцией Комодриана. – Вообще–то меня прислали не прикончить тебя, а выбить знание – как снять с Нальда ярмо ликантропии.
– Если бы оно у меня было, то я бы не медлил ни секунды, чтобы применить его! – пылко воскликнул жрец, взъерошивая пятерней волосы.
– Да ну? И про Подчиняющее проклятие ты тоже не в курсе?
– Наверное, по уверению Элми я как–то с ним связан? Он придумывает всё новые и новые басни…
Комодриан покачал бородой.
– Я не тот, за кого меня выдают. Я поклялся себе, что не покину эту вонючую дыру, пока последний из оборотней не окажется на том свете! Это мой долг перед Соединённым Королевством, перед Лией Темной. А они… Став ликантропами, люди Нальда быстренько свыклись со своим положением… Болезнь переиначила их в угоду Тьмы. Им хорошо здесь – полно еды, воды и жертв для того, чтобы не дать заскучать клыкам. Единственное бельмо на глазу для ликантропов – это я, потому что мешаю развернуться, как того им хочется.
Страсть, с которой Комодриан доказывал мне свою невиновность, пошатнула мою прежнюю уверенность в его злодеяниях. Но что же делать?! Как проверить, кто врёт, а кто нет? Словно прочитав мои мысли, жрец тускло улыбнулся: