К середине XIX века в городских подземельях находили убежище не только местные преступники, но и уголовники из других губерний. Появилось немало знатоков киевских пещер, которые за деньги прятали желающих от полиции.
Но и стражи порядка не дремали. Как сообщал в те времена "Киевский телеграф", каждую весну в Печорской, Дворцовой и Плоской частях совершались массовые облавы. Полиция проникала в пещеры, вылавливая воров, бродяг, дезертиров и других подозрительных личностей. Конечно, полностью очистить от них киевские подземелья не удалось.
Помощники Фундуклея Гнат и Степан фиксировали на бумаге каждое свое проникновение в пещеры. Они рисовали схемы обследованных лазов и периодически отправляли отчеты в Варшаву. Наверное, Гнат и Степан получали от Ивана Ивановича инструкции и распоряжения.
Сам он, в силу занятости на новой службе, лишь несколько раз сумел посетить Киев.
Немало любопытствующих пытались выяснить, какие открытия совершили Степан и Гнат, о чем они докладывали Фундуклею, какие задания получали от него из Варшавы. Но гробокопатель и колодезник умели держать язык за зубами.
А уж если их очень досаждали вопросами о пещерных поисках да еще "сдабривали" настырные вопросы угощением, хитрые Степан и Гнат "запускали вьюна". То есть начинали нести небывальщину. Но делали это так артистично и убедительно, что у слушателей долго не закрывались рты от изумления.
Собралась однажды компания любопытных вокруг неутомимых исследователей подземелья. Пропустили по рюмке, потянулись повторить. А Гнат при этом так морщился, будто все косточки у него изнывали от боли. Рюмку поднять и то невмоготу.
— Ну, шо, брат Гнатэ, тяжко? — участливо спросил Степан.
— Ой, тяжко, братику! — едва слышно ответил гробокопатель.
Компания замерла и выжидающе уставилась на приятелей.
— Что случилось?..
— Какая-такая болячка прицепилась?..
— Та опять нарвались на чалдрину печерну… Забирай ее, холера! — горестно пояснил Гнат.
— Давно уже не дает нам покоя эта мавпа крылатая, чалдрина окаянная. Куда мы — туда и она! Ни в каких лазах подземных от нее не укрыться… — сокрушенно добавил Степан.
— Чалдрина печерна?.. Никогда о такой не слыхали, — живо заинтересовались слушатели.
— Ох, не приведи господи повстречать ее!..
— Даже вспоминать эту бесову дочь неохота…
— А все ж-таки расскажите!
То ли для еще большего возбуждения внимания, то ли чтобы успеть сочинить на ходу очередную байку, Гнат и Степан вначале не соглашались. Но минуту-другую поломались и все же уступили пожеланиям.
— Да ну ее, нечисть зубастую…
— Чего вспоминать на ночь глядя мавпу крылатую?.. — неохотно и опасливо начали Гнат и Степан. — Обитает она где-то в подземном море-болоте…
— Да откуда же в киевских пещерах море-болото? — удивились слушатели.
— В наших подземельях и не такое встречается… — неохотно пояснил Гнат. — А живет та белым светом не виданная уродина в вечной кромешной тьме, в могильной тишине…
Степан тут же продолжил:
— Любит она лишь блеск золота и драгоценных каменьев и оберегает клады от непрошеных гостей с белого света. Отыщет какой-нибудь человек сокровище в пещере, только дух переведет от радости, а это сатанинское наказанье уже рядом…
— Видеть-то она не может, ибо нет у нее глаз, но все слышит и нюхом распознает. Даже если затаишься в темноте — жуткое отродье все одно учует…
— И тогда прощайся с белым светом!.. Не будет дороги назад…
— Не так ее клыки и когти страшны, как взор. Ни одна земная нечисть не может так в душу заглядывать!..
— Так она ж безглазая!.. Сами же говорили… — перебил приятелей самый дотошный из компании.
Но бывалых рассказчиков подобные замечания не смутили.
— Верно… И в самом деле — безглазая. Но все равно каким-то кандибоберным образом умеет чалдрина заглядывать в душу. После этого человек становится рабом. Идет покорно за ней: хоть в море-болото подземное, хоть на пир истуканов языческих.
— Да как же вы отделались от нечисти и на белый свет вернулись?..
Степан и Гнат многозначительно переглянулись, будто взвешивали: открывать или не стоит сокровенную тайну.
Но, опрокинув еще по рюмке за счет слушателей, все же решились:
— Есть у той чалдрины печерной одна слабина. О том ведьмы Ирица и Босорка нам рассказывали. Давно позарилась сатанинская дочь на скифский золотой меч, а заполучить его не может. Древние боги скифов и близко не подпускают ее к священному оружию. Рисуют они какие-то знаки на стенах пещеры, и чалдрина от них отступает. Видать, боится…