И настоящий сад при Таврическом дворце устроен и отделан был Потемкиным великолепнейшим образом. Где сравняли место, где сняли пригорки, мешавшие перспективе, где насыпали новые холмы, где провели новые аллеи. Речке, протекавшей в саду по прямой линии, дали течение извилистое и провели из нее воду для каскада, низвергавшегося в мраморный водоем. Построили несколько великолепных мостов из мрамора и железа; пруды покрыли гондолами и другими судами; поставили на аллеях новые статуи. Вечером весь сад был блестящим образом иллюминирован.
Кроме других построек, сделанных собственно для праздника 9 мая, Потемкин приказал построить и на дворцовом дворе, и вне окружности его несколько павильонов и беседок, из которых гости могли бы любоваться окрестными видами. Словом, он не пощадил ничего, чтобы сделать праздник свой сколь возможно блистательнейшим, и с нетерпением ожидал ту, которая должна была послужить лучшим украшением его пышных чертогов.
Императрица приехала в седьмом часу. Перед самым почти дворцом она была задержана совершенно неожиданным обстоятельством. Народу, собравшемуся на площади, было объявлено, что увеселения и раздача питей и закусок должны качаться в то самое время, когда будет проезжать государыня. Но тут вышло недоразумение: кто-то, по ошибке, принял экипаж одного вельможи, действительно похожий на придворный, за экипаж императрицы и подал знак к началу народного празднества. Народ крикнул «ура!» — и, не дожидаясь раздачи приготовленных для него подарков, бросился расхватывать их сам. Произошла давка, кутерьма, замешательство до того сильные, что настоящий экипаж императрицы и экипажи ее свиты, доехав до площади, должны были остановиться и простоять более четверти часа. Наконец дело объяснилось. Раздалось снова «ура», и сопровождаемая этим криком Екатерина, с великими княжнами Александрою Павловною и Еленою Павловною, подъехала ко дворцу. Потемкин принял ее из кареты, а в передней комнате встретили императрицу наследник престола и его супруга. Сопровождаемая всею высочайшею фамилиею, Екатерина прошла на приготовленную для нее в большой зале эстраду, и начался балет сочинения знаменитого тогдашнего балетмейстера Пика. В балете участвовали двадцать четыре пары из знатнейших фамилий — на подбор красавцы и красавицы. Все они были в белых атласных костюмах, украшенных бриллиантами, которых в итоге было на десять миллионов рублей. Предводительствовали танцовавшими великие князья Александр и Константин Павлович и принц Виртембергский. В конце балета явился сам Пик и отличился каким-то необыкновенным соло.
Между тем стало смеркаться, и Потемкин пригласил императрицу со всею высочайшею фамилиею в театр, устроенный в одной из боковых зал, куда последовала и часть гостей, сколько то позволяло пространство комнаты. Когда занавесь поднялась, на сцене появилось лучезарное солнце, в средине которого, в зеленых лаврах, сияло вензелевое имя Екатерины II. Поселяне и поселянки, воздевая к солнцу руки, выражали движениями свои благоговейные и признательные к нему чувствования. За сим следовали две французские комедии и балет. В балете представлен был смирнский купец, торгующий невольниками всех народов, между которыми, однако же, не было ни одного русского. «Мысль самая льстивая! — восклицает один из биографов князя Потемкина, — она долженствовала натурально привести на память опустошительные набеги татарские на Россию и заставить сравнить ужасы тогдашних времен с счастливым веком Екатерины II». Спектакль был с намерением протянут, чтобы дать время надлежащим образом осветить дворец. Наконец все было готово, и высочайшая фамилия приглашена была хозяином сначала в большую залу, потом в зимний сад.