возвращаться. Но не бумерангом, а в разы страшнее.
В этом я убедился, когда спустя много лет снова побывал в Ташкенте и
узнал, как сложилась судьба тех, а главное судьба их детей, кто травил
Караматова и организовал моё снятие с привлечением следственных органов,
парткомиссии и даже психиатров. Впрочем, об этом достаточно подробно
рассказал в своей книге «На должности Керенского в кабинете Сталина»7,
работавший в перестроечные годы заместителем прокурора Узбекистана Олег
Гайданов.
Особой радости я не испытал, хотя некое чувство удовлетворения меня
всё же посетило. Но такое, знаете, с грустинкой.
Зашёл я и на Боткинское кладбище. В отличие от города оно изменилось
мало. Здесь, как я мог судить, почти ничего не снесли, не выкорчевали, не
переименовали. Напротив, некоторые надгробья, установленные до революции,
даже реставрировали. И получалось, что недавнюю, т. е. предреволюционную и
советскую историю Ташкента можно было узнавать, читая фамилии на нём
похороненных и надгробные эпитафии – своеобразные письма мёртвых в мир
живых, как говорил Сагдулла Музафарович или напротив письма живых в мир
мёртвых.
Правда, одно изменение всё же бросилось в глаза: расположенная здесь
церковь Святого Александра Невского, находящаяся в юрисдикции Московского
Патриархата Русской Православной Церкви, стала, если такой эпитет конечно
уместен, наряднее. Раньше, в советский период, когда она была одной из трёх
официально разрешённых православных церквей, действующих на территории
республики, её здание было серо-неприметным. А вот теперь обрело
первозданно лубочный (в самом хорошем смысле этого слова) окрас.
Этот храм заложили в ноябре 1902 года, а возвели в 1903-1904 годах на
средства, выделенные военным ведомством Туркестанского края. Само же
кладбище, занимающее территорию порядка 40 гектаров, возникло в 1872 году
за пределами городской черты тогдашнего Ташкента на участке,
принадлежавшему купцу Николаю Ивановичу Иванову – владельцу
7 Гайданов О. На должности Керенского, в кабинете Сталина. Прокурор России
вспоминает. Москва: Алгоритм, 2005 г. Стр. 111-112.
винокуренных, пивоваренных, заводов, а также заводов по производству
искусственного льда, минеральных и фруктовых вод, в месте, именовавшемся
«Дача купца Иванова». Следует заметить, что коммерции советник Н. И. Иванов
пользовался особым уважением со стороны пастырей Туркестанской епархии,
поскольку в течение 25 лет, прожитых им в крае (он скончался 13 февраля 1906
года), неоднократно жертвовал значительные средства на строительство и
благоустройство храмов, а также домов презрения и приютов.
Но не только поэтому вспомнил я Николая Ивановича, начавшего
деловую карьеру в пятнадцать лет «мальчиком на побегушках», не окончившего
даже школы, но благодаря личным способностям и упорству, ставшим
крупнейшим ташкентским предпринимателем, удостоенным почётного титула
коммерции советника, награждённого несколькими орденами, на предприятиях
которого трудилось около трёх тысяч рабочих. Те, кто жил и бывал в
Узбекистане до начала горбачёвской перестройки, и пробовал местные вина,
наверняка согласятся, что качества они были отменного. Так вот, выпуск
марочных вин, таких, к примеру, как «Семилион», «Султани», «Мускат»,
«Сиабчашма» и других начал как раз купец Иванов. Он же первым в Ташкенте
наладил выпуск пива, знаменитого 6-го пивзавода, о котором я упоминал выше,
и которое славилось едва не на весь Советский Союз. Кроме того, Иванов
занимался в Туркестане добычей каменного угля, содержал единственный
почтовый тракт, связывающий Туркестан с центром России, протяженностью
полторы тысячи километров, учредил в 1881 году в Ташкенте Среднеазиатский
коммерческий банк, построил завод по производству сантонина в Чимкенте,
который, кстати, действует и ныне. Вот такой удивительный человек, ныне
напрочь забытый, жил в Ташкенте. Ну а похоронен он и его супруга Александра
Петровна вблизи храма Святого Александра Невского. Памятник над их
могилой приметный – с большим мраморным крестом на высоком постаменте.
Так, что если окажитесь в Ташкенте, зайдёте на Боткинское, и случайно его
увидите, будете знать, кто под ним покоится.