был режиссёр Борис Бурштейн: весёлый, саркастичный и, как мне казалось,
знающий всё и обо всём. И вот как-то стоим мы с ним утром в коридоре, а мимо
нас проходят сотрудники русской, украинской, грузинской, армянской,
азербайджанской, польской и других редакций. Со всеми ними мы здороваемся:
Борис – потому что всех знает, а я из вежливости. Но мне было интересно
узнать фамилии этих людей. Ведь столько лет слышал их голоса.
«Это кто?» – спрашиваю Бориса шёпотом. «Это, – отвечает он, – такой-
то, такой-то». То есть называет фамилию. «А это?» – «А это… Это такой-то», –
с некоторой, как мне показалось, пренебрежительностью роняет он. «А вот эта
женщина?» – снова интересуюсь я. «Это не женщина, – поправляет меня
Борис. – Это форменное о-го-го с прибором!» И, глянув по сторонам, называет
фамилию.
В обед мы снова встретились с Бурштейном. «Слушай, Боря, – спросил
я, – почему ты утром, когда мы стояли у проходной, фамилии своих коллег
произносил как-то по-разному? Или мне показалось?» – «Ничего тебе
не показалось, – ответил он, – я ведь звукорежиссёр и поэтому голосом как бы
подчёркивал их значимость и сущность. Вот, например, С. Он работает только
на две разведки – ЦРУ и КГБ. Поэтому я к нему так, по-простому.
А вот К. обслуживает, кроме этих, ещё „Моссад“, БНД и, как я слышал,
болгарскую разведку. Согласись, что такому человеку просто взять и сказать
„привет“ неприлично. Ну а М., так тот только на ЦРУ и работает, а корчит, корчит
из себя…» – «Прости, – перебиваю его. – Ты это серьёзно?» – «Шутить после
работы будем, – строго проронил Борис. И добавил: – Но о том, что услышал,
не болтай. А то ведь зонтиком кольнуть могут52».
Наверняка он тогда юморил, но в каждой шутке, как известно, только
доля шутки. Тем более что настоящий советский разведчик на «Свободе»
действительно трудился и ни кем-нибудь, а главным редактором русской
службы. Но в феврале 1986 г. в связи с побегом в Греции полковника 5-го
Управления КГБ Виктора Гундарева, Туманов, по команде из центра
возвратился в СССР, т. к. возникла реальная опасность, что тот его сдаст
американской разведке. Но примечательно другое. На «Свободе» Туманов так
привык критиковать политику Советского Союза, что вплоть до самой смерти в
1997 г. продолжал активно этим заниматься, а после крушения СССР принялся
51 Политический детектив Валерия Пидпалого снятый по мотивам романа Ростислава
Самбука "Горький дым" в 1984 г. на киевской киностудии им. Довженко.
52 Намёк на криминальную комедияю «Укол зонтиком» с Пьером Ришаром в главной
роли.
резко критиковать политику Российской Федерации. Ну а мы, уважаемые
читатели, возвращаемся в Английский парк Мюнхена, которому, если верить
рекламным проспектам, равного нет даже в самой Англии.
По наивности (какой вменяемый мюнхенец или гость города в обед
отправится не в пивную, а в чайную) мы незарезервировав места вошли в
Чайный домик и угодили прямо на японскую чайную церемонию, на которые, об
этом мы узнали позже, люди записываются едва не за месяц. Но нам
фантастически повезло – два места нашлось. И пока девушки в кимоно что-то
разливали да смешивали в склянках и чайничках, старинный друг, поджав под
себя ноги, как того требовал ритуал, ввёл меня в курс ситуации. Да, забыл
уточнить - я тоже пребывал не в самой удобной позе и без обуви, но говорили
мы, как и предписывала традиция, негромко и о возвышенном.
По словам Семёныча, то, что нам и десяткам тысяч других бывших
граждан СССР, перебравшихся на постоянно-временное жительство в
Западную Европу, Северную Америку и кусочек Ближнего Востока, казалось
само-собой разумеющимся тем, кто находился у штурвала обновлённой России,
стало откровением. Узнав, что вчерашние переселенцы, «предатели родины»,
«отщепенцы», беженцы, колбасные эмигранты сумели не только не затеряться
в джунглях дикого, но местами весьма комфортного Запада, но и занять
достойные позиции в таких важных для России странах, как Германия, США,
Франция, Канада и Израиль они очень возбудились. При этом особо их
заинтересовали те, что обосновались в ФРГ.
Попутно Семёныч поведал мне, что в одиночку уже слетал в
Первопрестольную. А побывав там, пришёл к выводу, что миллионы