держать портрет Михаила Горбачёва.
- А почему именно Михаила Сергеевича? – удивился культуртрегер.
- Могу прихватить фотку английской королевы. Но вот незадача –
последней, то есть Елизаветы II, в доме, в котором я остановился, нет. Есть
Елизавета I. А ещё есть фото супруги Уинстона Черчилля - Клементины. Она
вас устроит?
- Берите своего Горбачёва и приезжайте, - с металлом в голосе отчеканил
лучший друг иностранцев столицы Северного Рейна – Вестфалии.
- А как я вас узнаю? - не позволил ему положить трубку писатель.
- Я буду с женой и дочкой.
- В смысле с их фотографиями?
- Нет, с живыми.
- Жаль.
- Почему это жаль?
- Фотографиями можно было бы обменяться.
- А вы, однако, шутник, - хохотнул поборник русской культуры.
- Нет, я просто наивный, - очень серьёзным голосом ответил литератор.
До аэропорта оба они добрались без приключений. Встретились,
познакомились. А вот у «подковы», которая, по логике, должна приносить
счастье, случилась неприятность.
Лучший друг иностранцев миновал этот весьма чувствительный аппарат
достаточно спокойно. Правда, он дзинькнул, но как-то неуверенно. Вполголоса.
Ну а когда наш путешественник со словами: «Глянь, реагирует» извлёк из
кармана портмоне с впаянными в него фотографиями супруги и дочки-
красавицы, положил его в специальное пластмассовое лукошко и во второй раз
прошёл детектор, то он даже не пискнул.
Что же касается литератора и по совместительству одного из вождей
Потсдамского еврейства, то не успел он приблизиться к «подкове», как она
зашлась в истошном звоне. Через секунду рядом возникло несколько дюжих
охранников, профессионально заблокировавших выпучившего от удивления
глаза писателя и один из них, цепко наблюдая за каждым движением автора-
юмориста, ласково поманил его пальцем.
Словно загипнотизированный, тот сделал шаг, ещё один и остановился.
Моментально к нему подлетел человек с прибором, очень напоминающим
большой кипятильник, что выпускали на оборонных заводах Советского Союза,
и медленно стал водить им по его лодыжкам, бокам, спине. Все
присутствующие при этом замерли. Даже беспрестанно орущий младенец,
выгибавшийся на руках ярко накрашенной блондинки, вдруг замолчал,
уставившись глазёнками-пуговками на ощупываемого миноискателем автора,
афоризма, ставшего девизом российских олигархов: «Секрет успеха в жизни
связан с честностью и порядочностью. Если у вас нет этих качеств – успех
гарантирован».
Когда охранник приблизил никелированную штуковину к заднице
литератора, то она – не задница, конечно, а штуковина – громко заверещала.
Все окружающие пугливо отпрянули.
- Медленно – повторяю – очень медленно достаньте то, что лежит у вас в
заднем кармане брюк, - сказал охранник с «кипятильником».
Писатель, молча и со скоростью замедленной съёмки, протянул руку к
заднему карману и извлёк из него поблескивающую стальными боками фляжку.
- Что в ней? – спросил охранник.
- Как всегда – коньяк, 330 граммов, - тихо, будто опасаясь кого-то
разбудить, сказал Рудик.
- Вы уверены?
- А то нет, - удивился он. – Сам наливал.
- Хорошо, мы вам верим, - сказал охранник. – Отойдёмте, пожалуйста, в
сторону, дабы не создавать очереди.
Тут же «любимый племянник прославленного маршала», как иногда с
присущей ему скромностью называл себя наш герой, пользуясь тем, что имел с
полководцем одну и ту же фамилию, был взят в плотное кольцо мускулистых
парней в форме.
- Пожалуйста, ваши документы, - сказала невесть откуда взявшаяся
сухощавая, тонкогубая брюнетка лет тридцати.
- Так руки ведь заняты, милая, - ответил ей по-русски писатель.
- Вижу, милок, - также по-русски, но с лёгким акцентом произнесла
брюнетка. – Но занята у вас правая рука, а вот левая - свободна.
- У меня не только левая рука свободна, но и сердце, - сострил Рудик и
первым захохотал. – А вы, между прочим, прекрасно говорите по-русски. Это
что – муттершпрахе или как?
Оставив его вопрос без внимания, строгая таможенница углубилась в
изучение паспортных данных.
- Почему улетаете из Дюссельдорфа, а не из Берлина? – спросила она,
продолжая перелистывать паспорт.
- Я сюда на свадьбу приезжал, - даже не моргнув, ответил литератор. – А
теперь в Москву лечу. К нашему президенту, который когда-то у вас, точнее, в