песням, многие из которых звучат и сегодня. Но до самой смерти в 1999 году
он никому не рассказывал о том, что написал текст, лёгший в основу гимнов
СССР и России, кроме нескольких доверенных и очень близких ему людей. Но
ведь недаром ещё древние говорили: «То, что знают двое, знает свинья». Да и
главный Эль-Регистан перед ранней своей кончиной в июле 1945 года об этом
тоже вроде бы обмолвился. А почему нет? Заслуг у него и без гимна хватало, а
Гарольд – единственный сын. По крайней мере, официально.
Конечно, прочтя эту историю, многие возмутятся и скажут, что по их
сведениям всё было не так. И гимн писался не в Ташкенте, а в Москве. И не
на листке в «Национале», а на счёте столичной гостиницы «Москва». Ну а идея
о соавторстве у Михалкова с Эль-Регистаном родилась за столиком в «Арагви».
И вообще принять участие в конкурсе старшему Эль-Регистану предложил
тогдашний заместитель председателя Совета народных комиссаров СССР,
возглавлявший правительственную комиссию по утверждению гимна, Климент
Ворошилов. Именно он позвонил ему по телефону, а уж тот привлёк затем
Михалкова. Может быть. Не спорю. Но в Ташкенте, по крайней мере,
во времена моей молодости, бытовало своё, особое мнение. Да и вы,
уважаемые читатели, окажись в «Шарке», который раньше назывался
«Националем», наверняка разделили бы его. Но нет «Шарка», нет
«Националя», нет Габриэля Аршалуйшовича, Гарольда Габриэльевича, Сергея
Владимировича и товарища Сталина тоже нет, а вот гимн и легенда, остались.
… В день, когда закончил писать эту историю, из Лейпцига позвонил
старинный друг, сокурсник по факультету журналистики ТашГУ, Марат Абишев.
Естественно, вспомнили Ташкент. «Молодец, – похвалил он, узнав, что я
написал о «Шарке» и гимне, а потом спрашивает: «Кстати, новый гимн Европы
уже знаешь?» «Нет, – говорю, – я и старый не знаю». «Не беда, – успокоил
Абишев, – он как раз дописывается, а начинается словами песни из старого
советского кинофильма «Сердца четырёх», которую Людмила Целиковская
исполняла: «Всё стало вокруг голубым и зелёным…»
Я рассмеялся, а Марат продолжил:
- А на Украине Юлия Тимошенко, после того, как её посадили за
превышение власти и служебных полномочий при заключении газовых
контрактов с Россией, предложила сменить гимн с "Ще не вмерла Украина" на
"Таганка, зачем сгубила ты меня". Ну а Янукович, который её на нары отправил,
тоже планирует поменять «батьковщинский» гимн. Группа киевских поэтов уже
переводит «Мурку» на украинский. И в заключение гимн российских олигархов.
Слышал уже?
- Нет.
- Тогда слушай:
Нас вырастил Ельцин на радость народу
И Путин великий нам путь озарил.
Мы Родине служим, мы слуги народа,
Россия без нас, как корабль без ветрил.
Виват Абрамович! Виват Дерипаска!
Виват Роттенберги! Виват Ковальчук!
Спасибо, что жизнь наша сладкая сказка,
Из ваших заботливых, ласковых рук!
Откуда Марат знал, а главное помнил всё это, для меня вечная загадка.
Впрочем, я тоже много чего ненужного помню. Хотя гимн, пусть и
олигархический, назвать ненужным никак нельзя. В нём суть не только
современной России, но и нынешнего Запада. А Марат Сергеевич такие вещи
цепко улавливает.
Познакомились мы в 1971 году. Третьим другом-сокурсником нашей не
самой вегетарианской юности был Виктор Лавренко.
Марат родился в Одессе, исколесил полсвета, был суворовцем, моряком,
барменом, издателем, держал на Бешагаче2 нелегальный цех по производству
мацы, которую реализовывал, как нелегально привезённую из Иерусалима. В
парках культуры и отдыха он открыл несколько буфетов с вывесками,
ассортиментом, торговлей из-под полы и т. п., которые вообще-то
принадлежали ему, а в городском управлении торговли об их существовании
даже не догадывались. И всё это в советское время! Его выслеживали
конкуренты, ловила милиция, грозили бандиты. Но он продолжал следовать
принципу: жить надо так, чтобы депрессия была у других. То есть, особо не
расстраивался и привычек не менял.
Он подолгу жил в Москве и Одессе. Сейчас живёт в Лейпциге. Но что
удивительно: продолжает упорно считать себя ташкентцем.
2 Район Ташкента.
Виктор Лавренко с профессиями особо не экспериментировал, занимаясь
преимущественно журналистикой и немного наукой, пытаясь доказать
собственным примером, что импотенция никакая не болезнь, а элементарное