Опомнившись от первого впечатления, она заметила ещё одну странность. Эля только что прочла надпись «Продукт » на маленькой, плохо освещённой вывеске, что находилась на другой стороне улицы – и это ночью, во время проливного дождя. Она со старших классов страдала лёгкой близорукостью, а теперь, в преклонном возрасте, едва различала очертания крупных предметов на расстоянии десяти метров. И тем не менее, надпись на вывеске она разобрала без усилий, и если в первый раз Эля по привычке прищурилась, то во второй сделала это без ненужных ухищрений. Зато у неё неожиданно разболелось колено, да так сильно, будто она только что разбила его о камень.
В поздний час на улице почти не было прохожих, только изредка по дороге проносились машины, подпрыгивая на колдобинах и поднимая волну грязных брызг из-под колёс. Вдруг Странница заметила какое-то движение на противоположной стороне улицы: по тротуару размашисто шагала, почти бежала девушка в лёгком не по погоде пальто-клеш; за ней едва поспевала малышка лет пяти в перепачканной грязью яркой, розовой курточке. Не похоже, чтобы эти двое торопились укрыться от дождя: несмотря на высокие, наверняка скользкие и неудобные каблуки девица спешила так, словно за ней гнались черти. Ливень усилился, с тёмных небес донёсся глухой, зловещий рокот – стихия разбушевалась не на шутку. Эля успела заметить, как малышка и её спутница резко свернули в сторону, нырнув в первый попавшийся подъезд без домофона.
Всего за несколько минут в этом мире Эвелина насквозь промокла и продрогла. Она хотела привычным жестом накинуть на голову капюшон, но пальцы сквозь тонкую замшу перчаток нащупали лишь воротник лёгкого пальто. В тот же миг Странница почувствовала, как в душе что-то перевернулось, а грудную клетку словно сдавило стальными тисками. Колени предательски задрожали, и дело было вовсе не в давно позабытом ощущении обуви на высоком каблуке, хотя с непривычки она показалась Страннице ужасно неудобной. Эля негнущимися пальцами сняла с левой руки перчатку и ощупала запястье. Маячок, вживлённый в Центре управления Патрульной службой, исчез, но на его месте остался уродливый, глубокий шрам, будто инородное тело выдрали с мясом. Всё ещё не веря своим глазам, Эля схватила мокрую прядь своих волос и поднесла к глазам: ни одной серебристой нити, а ведь она поседела лет пять назад. Девушка судорожно глотала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, и казалось, вот-вот потеряет сознание… И тут грянул гром.
Прямо посреди дороги материализовалась Дверь: высокая, окованная железом, она напоминала врата средневекового готического собора. Этот портал во времени-пространстве не пытались замаскировать, обошлись даже без стены для соблюдения приличий и минимальной логики трёхмерной физической реальности. Гордо и независимо, у всех на виду, поперёк проезжей части – ничего подобного Эля раньше не встречала. Дверь распахнулась, и на пороге появился высокий человек, закутанный в тёмно-зелёную накидку. Уверенным, размашистым шагом, от которого содрогнулись сами небеса, он направился к подъезду, где пару минут назад скрылась девушка с ребёнком. Даже со спины, в темноте, сквозь плотную завесу дождя ошибиться было невозможно – это Хозяин. Он рывком распахнул дверь, которую с обратной стороны тщетно пытались удержать, и сказал всего несколько слов, которые на всю жизнь клеймом-проклятием отпечатались в сознании Эвелины.
Вспышка молнии на секунду осветила всё вокруг, так что утопающий во тьме и дожде город стал похож на гротескное, угловатое чудовище, которое распласталось на земле и жадно вытягивало из неё соки. Мгновение спустя Хозяин отступил и растворился в ночи, а вместе с ним исчез и портал; Странница не успела поймать момент, когда это произошло – дождевая вода заливала глаза. Через минуту из подъезда вышла девушка и быстро направилась в сторону проспекта, к перекрытой на ремонт станции метро. Она не обращала внимания на дождь и ветер, хлеставший по лицу, хотя промокла насквозь. Быстрая походка и ломанные, неестественные движения делали её похожей на марионетку, ведомую рукой искусного кукловода.