– Фу!! – девушка не смогла сдержать возглас отвращения: мерзкая тварь и есть тот самый связной, о котором говорил Лука. Если таким образом это странное существо узнало и запомнило своего Странника, как же тогда оно встречает врага?..
Сердце бешено колотилось в груди – Эля всё ещё не могла оправиться от знакомства со связным, зато боковым зрением она заметила портал. К мусорной куче прислонили Дверь – вот так просто, без лишних затей, дверная коробка и грязный прямоугольник фанеры с загнутым ржавым гвоздём вместо ручки. Вежливо, но настойчиво Странницу просили покинуть этот мир, намекая, что делать ей здесь больше нечего.
– У всех такие связные, или эту пакость вы нашли специально для меня? – недовольно пробормотала девушка, ухватившись за гвоздь. – Это надо же было найти такую пакость…
Могучий, старый дуб скорбно возвышался над мусорными холмами, лишившись последней нити, которая удерживала его в этом насквозь прогнившем мире. Исполину удалось выжить только благодаря удивительному, странному созданию, что поселилось среди его ветвей в незапамятные времена. Оно на протяжении многих лет отгоняло от дерева крыс и людей, запугав и тех, и других до такой степени, что они обходили район стороной. Теперь, дождавшись своего Странника, связной покинул этот мир и оставил дуб в одиночестве умирать в грязном капкане человеческих умов и душ, гордо именуемом Городом.
Глава 5
Алиса балансировала на шаре, жонглируя горящими факелами. Вокруг импровизированной арены, на сооруженных на скорую руку деревянных трибунах шумела восторженная толпа. Коренастый маленький человечек в чёрном трико сновал по манежу, дурачась и развлекая народ – он ловко подкидывал и ловил увесистые гири. Публика аплодировала, восхищаясь силе циркача, и невдомёк ей было, что неподъёмные железные снаряды – всего лишь искусный муляж. Актёрский талант исполнителя немало способствовал успеху трюка: никто ни на секунду не усомнился в его игре. Попутно трюкач отпускал остроты и шуточки, чтобы ещё больше впечатлить зрителей.
И только девочка не обращала на него внимания: за четырнадцать лет жизни в маленьком передвижном цирке она привыкла к фокусам и проделкам неунывающего Арчи. Его фантазия и смекалка служили неиссякаемым источником гениальных номеров для шоу и небольших хитростей, приносивших дополнительный доход. Арчи работал в собственном цирке не только силачом, но также фокусником и укорителем, хотя все три его профессии являлись ничем иным как чистой воды надувательством. Даже «Волшебный зверинец», животных для которого он якобы собрал со всех концов света, был оригинальной мистификацией. После представления с диковинных, невиданных созданий смывали разноцветную краску, снимали накладные рога, хвосты и хоботы, расчесывали им шерсть, и звезды шоу превращались в пару пушистых, задиристых кошек, ощипанного попугая, старого пса и пони с грустными глазами. Алиса всё гадала, действительно ли зрители не подозревают о трюке с переодеванием или сознательно принимают правила игры: ну разве можно не заметить, что гребень из папье-маше на спине пони местами отклеивается?
Ещё одним обитателем их передвижного балаганчика был Гаус – глухонемой, прибившийся к цирку лет пять назад. Представление настолько потрясло парня, что он увязался за фокусником и девочкой, да так остался с ними. В номерах он не участвовал, зато оказался исполнительным и полезным работником: ухаживал за животными, чистил клетки, помогал Арчи с реквизитом, наводил порядок в фургонах – одним словом, выполнял всю чёрную работу. И, что особенно нравилось хозяину, не требовал за свой труд платы платы, а только позволения наблюдать за вечерним выступлением. Девочка испытывала жалость каждый раз при виде Гауса, когда тот выглядывал из-за самодельных кулис, и по-детски счастливая улыбка озаряла его худое, с тёмными кругами под глазами лицо. «Как мало человеку нужно для счастья», – ловила она себя на мысли в такие минуты. Впрочем, парень никогда не жаловался – то ли потому, что не умел говорить, то ли в силу недалёкого ума не осознавал всех тягот свой доли. А может, и в самом деле был совершенно счастлив каким-то своим, особенным счастьем, недоступным мечтательной Алисе и прагматичному Арчи.